Преждевременный контакт
Шрифт:
Выстрелы прозвучали вновь. Сверля взглядом спину в полупрозрачной тунике, блондин методично разряжал пистолет в Феликса и хромого Альфреда. Необъяснимо как, но палец все же нажал курок, и "магнус" со спиленным стволом выстрелил. Один раз, затем второй. Агата повернула голову на выстрелы, посмотрела в его голубые глаза, и ее губы еле заметно коснулась улыбка сожаления. Пули прошли стороной, почти рядом, немного опалив ее черные пряди волос. Алекс вдруг закричал то ли от боли, то ли от бессилия. Пистолетная отдача от второго выстрела напрочь оторвала руку в локте, и та безжизненно повисла на кроваво-черном рукаве когда-то белоснежной рубашки. Он упал на колени. Повернул голову и обескуражено, широко открытыми как у ребенка глазами, посмотрел на Феликса. Полковник
Неожиданно сбоку и немного сзади раздался звериный рев.
– Твою ж мать!
Пьер "чистильщик" бросился вперед. Прозвучали еще выстрелы, уже справа от Марка. Хромой Альфред, держа двумя руками оружие, короткими очередями поливал стоящего на коленях Алекса. Рука Хромого тряслась, пули шли мимо. Он никак не мог взять себя в руки и как следует прицелиться. Алекс дернулся - Альфред, наконец, попал. На груди блондина по белоснежной ткани быстро расползлось бурое пятно. Стеклянными глазами Алекс Деев посмотрел на Агату, и одинокая слеза отчаяния скатилась по его щеке. Неожиданно он понял, почему так и не смог сделать то, к чему готовился всю жизнь. Он опустил голову, вскользь глянул на отстреленную руку, на окровавленную грудь, и в последний раз попытался поднять пистолет.
– ...подавать холодным, - прохрипел он, и тонкая кровавая струйка, просочившись сквозь перекошенные губы, потекла по эспаньолке и двумя крупными каплями упала на холодный лед.
Он еще несколько секунд постоял на коленях и, уже падая, все же сумел справиться с левой рукой и сделать третий выстрел, а затем четвертый. Краем глаза Марк увидел как Альфред, корчась от боли и волоча ногу, мешком скатился вниз. Он поймал последнюю четвертую пулю животом. Она разорвала брюхо, вывернула внутренности наружу. Визжа, как свинья на забое, Хромой юлой завертелся по льду, разбрасывая вокруг себя кишки. Третья пуля досталась полковнику. Она вошла ему в рот. Прямо в улыбку, раздробив зубы и нижнюю челюсть, вырвав на выходе половину черепа вместе с шейными позвонками. Феликс как стоял, плашмя упал на спину. Он умер сразу. Пороховой дым еще не успел развеяться, как выстрелы прозвучали вновь. Резкие автоматические, не такие как раньше. Марк дернул головой на звук. На этот раз стрелял Пьер. Разъярено крича, он в два прыжка оказался рядом с Алексом. Его крик был похож на вой. Стоя в полный рост над бездыханно лежащим блондином, он неистово разряжал обойму в распластавшееся на льду изуродованное тело. "Чистильщик" успокоился только тогда, когда лицо Алекса Деева превратилось в изрубленное пулями кровавое месиво. "Люггер" заклинило. Пьер в сердцах бросил его на лед, и тот змеей зашипел под раскаленным металлом.
Когда выстрелы смолкли, Марк увидел Розу.
Та лежала на холодном льду, разбросав руки, как птица в полете. Одна из тех роковых пуль попала ей в шею. Тонкие струйки алой крови, стекая по черным спутавшимся волосам, медленно окрашивали светло-голубой лед в ярко-красный цвет смерти. Роза смотрела на него влажными от слез глазами и беззвучно шевелила синеющими губами. Она пыталась что-то сказать, но из простреленного горла вырывался лишь шипящий хрип. Слов не было, но Марк прочел по губам: "Помоги".
Он отвернулся, медленно опустился на колени и уперся кулаками в лед. Он не дышал, не мог дышать. Грудь сдавило тисками. В горло будто вбили кол. Сердце бешено рвалось наружу.
"Это бесполезно", - услышал он голос пришельца.
Глаза девушки стали затухать. Протянутая рука безвольно упала. Жизнь медленно покидала ее.
Изо всех сил он поднял голову вверх и увидел перед собой Агату Грейс. Та стояла гордо и отрешенно, словно все происходящее никак с ней не связанно, и никоим образом не касалось ее.
– Это несчастный случай, - произнесла она своим обычным бесстрастным тоном.
Но Марк не услышал ее - он был далеко отсюда. Сейчас он снова слышал звук дождя за разбитыми окнами заброшенного цеха, над его головой снова чернели металлические фермы с замысловатыми переплетениями ржавых труб, а напротив, прислонившись спиной к облезлой стене, сидела Роза. Она слушала его рассказ о пришельце, аккуратно придерживая простреленную руку, и смотрела на него такими глазами, что именно благодаря этому взгляду в ту минуту он наконец-то понял, что же все-таки имел в виду "иной", говоря о Чуде. Он вспомнил те ее глаза и заскрежетал зубами. И также он вспомнил сказанную им тогда фразу:
"Вселенная нас, к счастью, еще не бросила".
И еще вспомнил свое обещание, данное Розе в том заброшенном цеху:
"Для начала надо выбраться отсюда и найти пришельца. А потом я покажу тебе другой мир".
– Держись, милая, - сказал Марк.
– Я обязательно покажу тебе иной мир.
Его глаза налились кровью. Руки сжались в кулаки. Он поднялся и во весь рост встал перед Агатой.
– Пришелец ошибся, все небесполезно!
– прокричал он что есть силы.
– Вселенная, к счастью, не бросила нас. И никогда не бросит. Она своих не бросает.
Солнце потухло вмиг. Его будто выключили невидимым выключателем. Небосвод стал черным, словно его затянули густые дождливые тучи. То тут, то там черное небо разорвали яркие молнии. Их становилось все больше и больше. Страшный гром раздался где-то сверху далеко за небосводом, и яркие огненные метеориты, сверкая длинными шлейфами своих хвостов, начали стремительно падать на Мегаполис-Сити. Все больше и больше. Что-то огромное, черное, неземное нависло над ними.
Марк поднял руки и взлетел в беспросветную тьму. В это время огромная воронка пронзившая темноту небосвода, образовала в нем яркий вертикальный тоннель, и Марк воспарил в зенит этого тоннеля. Вокруг него кружил бешеный вихрь. Вверху из кромешной тьмы показался серебристый обод. Свет, освещавший тоннель выходил из огромного овального сопла расположенного в центре космического корабля, глыбой нависшего над Черной Башней. Сверкающий огнями космолет, похожий на бело-стальной плоский блин, был таких гигантских размеров, что казалось, заменил собою небо. Марк вынырнул из светящегося тоннеля и бешено закружился в черном вихре. Затем, ювелирно лавируя между молниями, стремительно спустился к застывшему бассейну, и неспешно пролетел над людьми на льду. Над мертвыми и над живыми. Над распластанным телом Алекса, в темно-красной от крови рубахе с месивом вместо лица. Над полковником Аристовским, лежащим на спине с разбросанными в стороны руками и раздробленной челюстью. Над корчащимся хромым Альфредом, пытающимся заправить вываливающиеся кишки обратно в живот. Над застывшим в неестественной позе, с головы до ног забрызганным чужой кровью "чистильщиком" Пьером. Над Агатой Грейс, стоящей с вытянутой вверх рукой.
И над Розой.
Марк спустился ниже, протянул руку вниз, и тонкие пальцы крепко ухватились за его открытую ладонь.
– Держись крепче, - прокричал он, устремляясь вверх.
Послышался треск. Бассейн покрылся множеством мелких трещин и из них, разрывая лед, словно папиросную бумагу, наружу вырвался могучий водный поток, с ревом и воем поглощающий все вокруг. Молнии гигантскими стрелами рубили землю, и две фигуры в луче света, струящемся сквозь хаос и мрак, устремились ввысь.
А в это время Мегаполис-Сити накрывал черный пепел.
Эпилог
В старой эскимосской легенде говорится:
"Однажды мудрый ангакок занялся колдовством. Он связал себя ремнем из шкуры тюленя, потушил все лампы, поднялся в воздух и полетел через море. Но слишком стар был ангакок и не смог долететь до другого берега к рассвету. Несколько дней он пытался, но не мог добраться до противоположного берега. Тогда он решил сделать своего сына ангакоком, надеясь, что тот превзойдет его. Пока сын рос, отец обучил его всем тайным наукам колдовства. Но когда они прекратили занятия, сын стал подавленным и угрюмым. Тогда отец спросил: