Президент Фу Манчи
Шрифт:
Он прошел к стене, в то время как Хэпберн вышел на балкон – на тот самый балкон, по которому так часто расхаживал в тоске несчастный профессор Моргеншталь…
– Есть! – торжествующе выкрикнул Шмидт.
– Прекрасно, – сказал Найланд Смят. – Буду весьма обязан вам, мистер Шмидт, если вы сейчас спуститесь вниз и передадите дежурному пожарному, чтобы он никуда не уходил с поста без моего приказа. А мы тем временем продолжим осмотр.
– Конечно, мистер Энгельберт. Я сразу вернусь.
Мистер Шмидт пересек комнату, и через мгновение с лестницы донеся звук его удаляющихся шагов.
– Хэпберн! –
Хэпберн вернулся с балкона в комнату.
– Это место покинули совсем недавно – всего несколько часов назад. Но все равно, наша последняя надежда – на верхнем этаже.
Он двинулся вверх по лестнице, освещая фонариком ступеньки. Короткая лестница вела к открытой двери на верхней площадке. Маленькая комната под куполом с готическими наборными окнами странного янтарно-желтого цвета, которые, казалось, выходили не на улицу, была пуста!
– Мы находимся сейчас прямо под флагштоком, – бесстрастно констатировал Хэпберн. – Он гораздо умнее нас. Меня заметили еще во время первого моего визита в «Страттон».
Найланд Смит бессильно опустил руки – луч фонаря уперся в пол у его ног – и медленно произнес:
– Он опять выиграл! Возле зеленой двери весь день стояла охрана. Значит, отсюда есть другой выход. Хитрый, хитрый дьявол! – Но мгновение спустя неукротимый человек вновь воспрянул духом и совсем другим тоном – резким и энергичным – приказал: – За мной, Хэпберн, вниз!
Но в нижней комнате с пустым альковом и крохотной ванной (бывшем жилище эксцентричного миллионера-отшельника) Найланд Смит огляделся по сторонам с чувством, похожим на отчаяние.
– У нас есть свидетельства того, что двое суток назад в этой комнате кто-то жил. Еще рано сдаваться, Хэпберн.
– Я хочу посмотреть, какой вид открывается с балкона.
– Прекрасно понимаю вас.
Не обращая внимания на добродушно-насмешливый тон товарища, Хэпберн вышел на балкон с железным ограждением. Смит последовал за ним.
– Где живет мальчик, Хэпберн?
– Как раз пытаюсь определить. Минуточку… я видел горящие окна этой комнаты из нашего собственного номера в «Регал». Так что давайте сначала найдем здание отеля.
– Это очень легко сделать. – Найланд Смит указал пальцем. – Вон его центральная часть.
– Значит, жилище Робби Эдера находится к западу от этого места, поскольку я совершенно точно знаю, что его не видно из наших окон.
– Это весьма прискорбно, – сухо заметил Найланд Смит.
– Я вовсе не о том, Смит. Я думаю совсем о другом. Мне кажется…
Он осекся, заслышав легкий скрип за спиной – слабый скрип, прозвучавший, впрочем, вполне отчетливо здесь, на огромной высоте, где неистовая какофония Нью-Йорка превратилась в тихий, ровный гул, слитное пение миллионов пляшущих внизу светлячков.
Найланд Смит резко повернулся, словно приведенный в движение невидимой пружиной.
Французское окно было закрыто и заперто на задвижку. В призрачном свете затуманенной луны за окном стоял доктор Фу Манчи и пристально смотрел на них!
Он был в тяжелом пальто с каракулевым воротником и в каракулевой шапке. Одно только тонкое стекло разделяло их…
– Хэпберн! – Смит выхватил пистолет. – Не смотрите ему в глаза!
Странные
– Стрелять бесполезно, сэр Дэниз! – донесся до них холодный решительный голос. – Стекла пуленепробиваемые: моя собственная разработка на основе великого изобретения англичанина.
Палец Найланда Смита дрогнул на курке. Сыщик знал: доктор Фу Манчи никогда не лгал. Но сейчас в его делах наступил кризис. Он отступил на шаг назад и выстрелил.
Пуля отрикошетила от бронированного стекла и со свистом отлетела в сторону. Доктор Фу Манчи не пошевелился!
– Боже мой! – простонал Хэпберн.
– Вы слышите мой голос через расположенные над окнами вентиляционные отверстия, – продолжал китаец. – Сожалею, что дал вам повод усомниться в моих словах, сэр Дэниз.
Хэпберн отвернулся прочь, отчаянно пытаясь взять себя в руки, и тупо уставился вниз с балкона…
– Вы один из немногих сильных людей, встреченных мной за долгую жизнь, – продолжал доктор Фу Манчи, – который может выдержать мой взгляд. За это я уважаю вас. Я знаю, каких трудов стоило вам развить такую сильную волю, и сожалею о печальной необходимости, перед которой вы меня доставили. Наши взаимоотношения – порой утомительные – никогда не были бесчестными.
Фу Манчи наклонился и поставил на пол маленькую шарообразную лампу – она ярко вспыхнула. Он шагнул ближе к окну.
– В дни великих свершений я не намерен терпеть никакого вмешательства в свои дела. Я выбрал Поля Сальвалетти в качестве правителя в Белом доме. Здесь, в Соединенных Штатах, я собираюсь основать свою империю. Снова и снова вставали вы на моем пути, сэр Дэниз, – но на этот раз вы опоздали. Вы правы: действительно, существует другой вход в эти помещения, которые совсем недавно занимали профессор Моргеншталь (чье имя наверняка знакомо вам) и я сам.
– Смит… – прошептал Хэпберн. – У нас есть шанс…
Но Найланд Смит не обернулся. Он напряженно наблюдал за доктором Фу Манчи. Великий китаец заводил какой-то похожий на часы механизм, потом поставил его на пол рядом с лампой и снова заговорил:
– Я прощаюсь с вами, сэр Дэниз, – поверьте, не без сожаления. Ваша сила логического мышления ограниченна, но ваш дар интуиции замечателен. В этом смысле я считаю вас одной из семи самых светлых голов среди представителей белой расы. Капитан Хэпберн обладает многими выдающимися достоинствами. Я с удовольствием взял бы его к себе на службу. Однако он сделал другой выбор. Взрывная сила этого небольшого механизма, который я положил на пол, наверняка удивит вас. Взрыв произойдет через сто двадцать секунд и полностью уничтожит купол здания «Страттон». Я должен покинуть вас, джентльмены…
Он повернулся, пересек освещенную шарообразной лампой комнату и скрылся за дверью.
Найланд Смит, сжав кулаки, смотрел ему вслед горящим взором.
– Хэпберн! – сказал он. – Я слепой безумец. Простите меня, ради Бога.
– Смит! Смит! – Хэпберн схватил товарища за руку. – Я все пытаюсь сказать вам, но вы меня не слышите… Вы помните, под каким предлогом мы явились сюда?
– Под предлогом проверки электрического кабеля. Но какое это может иметь значение сейчас?
– Огромное! Смотрите!