Президент Фу Манчи
Шрифт:
– Мальчик сейчас спит, – сказал доктор Бернетт. – И я не хотел бы будить его. Но если вы пройдете сюда, доктор… э-э… Перселл, я с удовольствием выслушаю ваши соображения.
В тускло освещенной спальне няня Гофф сидела у постели спящего Робби. По ее виду можно было легко предположить, что она не спала последние сутки. Когда Хэпберн вошел, в усталых глазах женщины мелькнула радость.
Марк поманил Мэри Гофф к окну и шепотом сказал:
– Он очень бледен. Какой у него пульс?
– Плохи дела, сэр! Бедный малыш умирает у меня на глазах. Он задыхается… и ничего не
Марк Хэпберн подошел к постели и осторожно потрогал шею мальчика: гланды были сильно увеличены. От прикосновения – хоть и очень легкого – Робби проснулся. Большие глаза его казались остекленевшими. Мальчик никого не узнавал.
– Пить… – прошептал он. – Горло… как больно!
– Бедная крошка, – прошептала Мэри Гофф. – Он просит воды, и каждый раз, когда пытается сделать глоток, я боюсь, что он задохнется. О, что делать? Он умирает!
Хэпберн начал осмотр маленького пациента с помощью медицинских инструментов, которые он поспешно собрал у себя в лаборатории. Это было трудным делом, но наконец обследование закончилось…
У Хэпберна не хватило духа остановить Мойю, которая с отчаянным выражением на лице подошла к кровати сына – хотя он мучительно сознавал грозящую ей опасность. Марк знаком позвал доктора Бернетта в гостиную и сказал:
– Боюсь, поражена гортань. При этом освещении я не могу провести обследование должным образом. Но каково ваше мнение?
– Мое мнение таково, что эта Гофф, являясь прекрасной няней, испытывает сентиментальную привязанность к пациенту и самым неуместным образом расстраивает своими пустыми страхами миссис Эдер. Курс антибиотиков я назначил, признаюсь, с некоторым опозданием. Но если проводить лечение в строгом соответствии с моими предписаниями, то оснований для тревоги нет.
Марк Хэпберн взъерошил пятерней волосы.
– Хотел бы я разделить ваш оптимизм. Вы знаете телефон доктора Детмолда? Я хочу поговорить с ним.
– Уравнение человеческих душ… Оно никогда не имеет решения, – пробормотал Найланд Смит.
Он повесил трубку и подошел к окну.
Ночь смотрела миллионами глаз. Мерцали огни Нью-Йорка… Безусловно, ситуация была сложной. Он мысленно поставил себя на место Хэпберна. А Хэпберн просил лишь разрешения дождаться прихода известного медика.
Найланд Смит смотрел на лишенное купола здание «Страттона». Только на нескольких нижних этажах его горели окна. Мощный взрыв нанес зданию такой ущерб, что даже сейчас эксплуатировать верхние этажи его не представлялось возможным. Наверняка тот снаряд являлся личным творением доктора Фу Манчи!
И по сей день зловещий китаец продолжал действовать, сплетая сложную паутину заговора, недоступную воображению простого человека…
Может ли что-нибудь остановить шествие по стране Поля Сальвалетти? Американцы начали искренне приветствовать фашистское движение, возглавляемое блистательным Сальвалетти. В следующую среду в восемь вечера аббат Донегаль должен сказать (если останется в живых к тому времени) народу всю правду. Какова будет реакция народа?
Доктор Фу
Однажды в присутствии Найланда Смита он сказал:
– Золото! Я могу утопить человечество в золоте!
Китайскому доктору был известен секрет, раскрытию которого посвятили свои жизни тысячи алхимиков. Смит давно знал, что Фу Манчи проводит крупномасштабные операции с золотом – и именно они являются причиной финансовых кризисов, от которых по сей день страдают все страны мира.
Сегодня конец казался ему близким. Стоя в одиночестве у окна, Найланд Смит переживал тяжелую внутреннюю борьбу.
Возможно ли остановить сверхчеловека, который сражается оружием, недоступным для простых смертных, и который объединил вокруг себя несметные силы? Оставался всего один путь – тот, который на месте Найланда Смита, несомненно, выбрал бы сам доктор.
Лишь со смертью Сальвалетти может рухнуть все это мощное сооружение…
Но в методы борьбы Найланда Смита убийство не входило – пусть даже от этого зависела судьба страны и всего Западного мира.
Был еще один путь: физическое уничтожение доктора Фу Манчи. Лишенный жесткого контроля, гигантский механизм перестанет работать должным образом: потерявший управление корабль помчится по воле ураганного ветра.
Раздался звонок. Фей подошел к телефону.
– Это лейтенант Джонсон, сэр.
Найланд Смит взял трубку.
– Да, Джонсон, слушаю.
– Чуть не поймали! – Голос Джонсона дрожал от возбуждения. – Один из наших патрульных опознал доктора Фу Манчи, но его машина развила огромную скорость и ушла от преследования. Был оповещен следующий пост, и машину задержали. Она оказалась пустой. Мы взяли одного шофера.
– Еще что-нибудь?
– Да. В Гринвиче замечены два человека, которые обменялись автомобилями. Описание одного из них совпадает с приметами доктора. Оно передано всем постам. Говорю из здания «Таймс».
– Оставайтесь на месте. Я свяжусь с вами.
Найланд Смит повесил трубку и крикнул:
– Фей!
Фей бесшумно появился в гостиной.
– Капитан Хэпберн находится сейчас по второму адресу миссис Эдер – он в записной книжке на столике. У меня нет ее телефонного номера. Если капитан понадобится мне – пошли за ним одного из наших людей.
– Будет сделано, сэр.
– Оставайся на связи. Сейчас я ухожу.
– Без маскировки, сэр?
– Да. – Найланд Смит мрачно улыбнулся. – Попытка изменить место жительства провалилась. И я не намерен развлекать врага, расхаживая перед ним в нелепых маскарадных костюмах.
ГЛАВА XXXVII
ВЕЛИКИЙ ВРАЧ
– Я позвонил доктору Детмолду, – сказал Хэпберн, – и попросил его привезти с собой… – он поколебался, – все необходимые лекарства.
Мойя судорожно вцепилась Хэпберну в плечи и впервые за время их странной дружбы оказалась в его объятиях.
– Это значит… – она смотрела на него с выражением, которое он будет помнить всю жизнь. – Это значит, что…
– Не волнуйтесь, Мойя, дорогая моя. Все будет в порядке. Но я рад, что пришел.