Причина времени

Аксенов Геннадий Петрович

Чтобы адекватно отразить этот путь любых частиц по большому или малому кругам, начинающимся в биосфере и чаще всего и заканчивающихся в биосфере, нужно обратиться к его учению об оболочках планеты. Он насчитывает десять таких оболочек: от ионосферы до металлического сдавленного ядра планеты, среди которых биосфера занимает центральное место. (Вернадский, 1994А, с 529 - 531). “Можно сейчас утверждать как научный факт, что наша планета состоит из концентрических оболочек, устойчивых и прочных во времени, но находящихся в непрерывном, более или менее резко проявляющемся, закономерном изменении.

Эти концентрические оболочки находятся в состоянии устойчивого динамического равновесия, которое можно в отличие от механизма планеты назвать организованностью планеты. Отличие организованности от механизма в основном заключается в том, что в ходе времени двигающиеся точки никогда не возвращаются в то же самое

положение – они возвращаются только в близкое”. (Вернадский, 1994А, с. 528). В каком смысле здесь два раза употреблено слово “время”: устойчивые во времени оболочки и изменяющиеся во времени оболочки? Ясно, что употребленное два раза “во времени” имеет одинаковый смысл, и если не знать остальных работ Вернадского, можно подумать, что речь идет о физическом, обычном времени. Однако, если исходить из всего, что сказано Вернадским о времени, следует считать это понятие биологическим или биосферным. Речь идет об устойчивости геологических оболочек и об изменении их в времени биосферы. Тогда оправданно понятие об организованности планеты, не о машине, а об органическом единстве планеты. Каждый атом (или – с точки зрения геометрии, говорит Вернадский, каждая точка ее) возвращается не в то же самое место, а в близкое. Такое возможно, если поверхность планеты непрерывно изменятся, живет, потому что в ней главным событием является размножение ЖВ. Также как в любом организме, на планете целиком нет в точности циклических круговоротов вещества и энергии, это циклоподобные, циклоидные круговороты, завершенные, но не замкнутые.

Таким образом, любые определения возраста любых пород сводятся к определению того срока, когда порода вышла из биосферы, каково ее геологическое прошлое, отнесенное к прошлому биосферы. Планетное время и есть время жизни, как бы и что мы в нем ни измеряли. Мы обсудим эту проблему подробнее в главе 18-й.

И ответить на главный вопрос: шло ли время до образования биосферы можно только так, как ответил Вернадский, не смущаясь пока непонятностью ответа: время пошло, двинулось только вместе с биосферой. Если Платон, Аристотель, Августин Блаженный утверждали: время создано вместе с миром, теперь мир надо понимать как биосферу.

Как же понимал Вернадский собственно время и пространство? Стоит рассмотреть теперь этот вопрос более детально.

Глава 14

АБСОЛЮТНОЕ ВРЕМЯ

Тяготение должно вызываться некоторым агентом, постоянно действующим по определенным законам; материален этот агент или нематериален, я предоставляю судить читателям.

Четыре письма

сэра Исаака Ньютона доктору Бентли,

содержащие некоторые доказательства

существование Бога.

Вернадский пришел, как сказано выше, к такому представлению о пространстве-времени ЖВ, которое можно ныне обозначить таким понятием как причина пространства и времени, в решающие для данной темы 1929 – 1931 гг. В эти годы оно увязалось у него с понятием биологическое время.

Спорадически с самого начала формирования представления о ЖВ Вернадский думал о том, как время преломляется в структурах живой материи. По всем работам периода 1916 – 1922 годов видно, что для него оно тогда, как и для любого другого ученого, занимавшегося естествознанием, носило общепринятый характер, и он пользовался содержанием термина, пришедшего из механики, то есть в его работах время не несло никакого специально определяемого смысла. Оно было интуитивным, общеизвестным, однако с некоторыми оттенками, со спецификой, связанной с тем своеобразием, которое накладывало вообще на вещество и на все химические реакции живой организм.

Оттенки эти появились в упоминавшихся ранее “Заметках о живом веществе”, написанных в 1917 - 1921 гг. и оставшихся тогда неопубликованными. Здесь есть раздел “Биологический элемент времени”, в котором рассматривается вопрос о размножении организмов во времени, тогда еще понимаемом Вернадским обыденно, то есть как о размножении в “чужом”, идущим везде и всегда абсолютном “ньютоновском” физическом времени, отсчитываемом обычными часами. (Вернадский, 1994А, с. 201 – 202). Однако биологическая специфика проявилась в том, что Вернадский уже здесь предлагает считать поколения, которыми делятся микроскопические и макроскопических организмы, “биологическим элементом времени”, то есть особыми живыми природными часами. Мысль Вернадского здесь только нащупывает отношение ЖВ и времени-пространства, пробует двигаться во всех возможных направлениях. Он отмечает, во-первых, сезонность размножения,

которое происходит на поверхности Земли, во-вторых, массовость его, и в-третьих, не мгновенность размножения. Он анализирует известные ему к тому времени факты и обращает внимания на ритм смены поколений и на длительность их существования.

Он берет за базовую характеристику время удвоения особей бактерий, как наиболее изученный к тому времени факт и обнаруживает, что не случаен как верхний предел времени удвоения числа особей, так и нижний его предел. Это событие, по его мнению, и может быть принято “за биологический элемент времени”: “В течение периода, не превышающего этого биологического элемента, у нас никогда в разнородном живом веществе не произойдет увеличения числа составляющего его неделимых, то есть отдельных организмов. Так как мы никогда не можем произвести учет живого вещества мгновенно, то биологический элемент времени определяет максимальную допустимую величину длительности этого учета, правда, только с одной точки зрения, с точки зрения увеличения количества неделимых и смены поколений”. (Вернадский, 1994А, с. 202).

В следующий раз он обратился к теме во время работы во Франции по гранту, выделенному комитетом французских ученых из фонда Розенталя. В течение 1925 года, как уже говорилось в предыдущей главе, Вернадский исследует количественные закономерности, связанные с размножением, скоростью передачи жизни в реальном пространстве планеты. При этом он пытается найти не только эмпирические скорости передачи жизни, вычисленные по увеличению биомассы, по скорости захвата поверхности, но и определить биогеохимическую энергию живого вещества в ее потенциальном, чисто теоретическом выражении. Здесь, как уже говорилось, применен принцип предельных случаев, обычный в теоретической механике. Недаром у Вернадского в этой работе появляются те же самые механические понятия, как потенциальная и кинетическая энергия размножения или инерция движения ЖВ. Выйдя на такой, фундаментальный или элементарный уровень решения проблемы размножения – как внутренней биологической закономерности, не зависящих от конкретных условий среды, Вернадский увидел некоторые совершенно твердые правила.

Он находит, что, оказывается, минимальное время деления клеток, то есть придуманное им ранее понятие “биологический элемент времени” имеет фундаментальное значение, оно свидетельствует о “своеобразной зависимости между ходом времени и размножением, различной для каждого вида или расы”. (Вернадский, 1994А, с. 567). И далее Вернадский формулирует это положение, как одно из эмпирических положений, касающихся хода или скорости размножения как константы, независимой от среды.( Вернадский, 1994А, с. 569).

В работах середины 20-х гг., прежде всего в классической “Биосфере”, и статьях, посвященных определению биогеохимической энергии, исподволь готовился переворот в отношении к длительности времени. Идущее размножение фактически превращалось из биологического элемента времени в элемент биологического времени, то есть на самом деле превращалось в причину времени, если бы Вернадский употребил такой или подобный термин. В работе “О размножении организмов и его значении в строении биосферы” Вернадский обобщил свои многочисленные количественные, теоретические исследования размножения и определения различных его констант. И если одни из них касались скорости наращивания биомассы в идущем времени, то другие, наоборот, определяли время, которое необходимо для удвоения числа неделимых жизни. То есть Вернадский пытается перейти от исследования размножения организмов в единицу астрономического времени к поиску констант времени, создающегося различными организмами в процессе размножения, то есть удвоения клеток. Это направление и явилось центральным в осознании Вернадским биосферной ситуации, где время не идет как астрономическое время, а создается в биосфере движением жизни. Некоторое усилие мысли в этом направлении чувствуется и в данной обобщающей статье: “Размножение всех организмов без исключения может быть выражено в виде геометрической прогрессии. По этому закону всегда для всех организмов будет увеличиваться с ходом времени количество неделимых. Иногда это выражают в другой форме; определяют время, в которое количество неделимых удваивается; это время оказывается для каждого вида постоянной величиной. Под постоянной величиной я подразумеваю физическую постоянную величину, имеющую этот характер только при определенных условиях, изменяющуюся при изменении этих условий закономерным образом и имеющую предел”. (Вернадский, 1992, с 81). Под этими условиями, как выяснил Вернадский, надо понимать наличие газов, в основном, но эти газы созданы прежней жизнью, то есть опять же все условия биогенные. Наименьшая константная величина между двумя делениями появляется у наиболее быстрых организмов – бактерий, как выяснил Вернадский. “Промежутки между двумя делениями очевидно имеют огромное биологическое и геохимическое значение...” (Вернадский, 1992, с. 92).