Приехали!
Шрифт:
– Нет, нет, – вдруг выпалил Рик. Последнее упоминание о девушках и офицерской школе окончательно сломило его. – Я записываюсь! Можно? Прямо сейчас!
– Молодец, Рик! – немедленно отозвался военный. – Я сразу понял, что ты настоящий парень. Садись, устраивайся поудобнее. Начнём!
Как по волшебству, перед военным появился большой лист жёлтой бумаги – государственный бланк.
– Имя и фамилия, – начал военный.
– Рик. То есть Ричард Смирнов.
Военный вписал имя и фамилию
– Возраст на сегодняшний день? – последовал следующий вопрос. – Сколько тебе лет? – снова спросил военный, сообразив, что Рик вопроса не понял.
– Семнадцать, – отозвался Рик.
Военный тут же отложил перо в сторону и, будто бы не расслышав ответа, вдруг заговорил на посторонние темы – об армии, героях войн. При этом несколько раз возвращаясь и повторяя, что в армию по закону может быть взят молодой человек, которому на момент подписания договора исполнилось 18 лет.
– Никакие документы не требуются, – подчёркивал военный, – здесь привыкли верить на слово.
«Ага, помогает, – подумал Рик, с благодарностью глядя на своего спасителя. – Намекает, что нужно сказать».
Наконец, военный кончил. Вновь пододвинул к себе бланк договора и вновь официально спросил:
– Возраст на сегодняшний день?
– Восемнадцать лет, – выпалил Рик.
Военный едва заметно кивнул и продолжил:
– Месяц, день и год рождения.
– Четырнадцатого июля.
Тут Рик осёкся, лихорадочно высчитывая год своего нового рождения. Впрочем, военный уже сам проставил правильный год в бумаге.
– Вероисповедание, религия, – последовал следующий вопрос.
– Русский я, – ответил Рик.
– Это не имеет значения, – отозвался военный. – Религия?
Рик замялся, не зная, как ответить на этот вопрос. Слово «православный» он знал, но как переводится это слово на английский, он не подозревал.
– Право, право… – вертелось в голове. Наконец, само собой вырвалось: – Правильная религия.
Военный улыбнулся и по-отечески заметил:
– В Америке все религии правильные. Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать, – заметил он и поставил прочерк.
Вопросы следовали за вопросами. Смысл некоторых из них Рик не понимал. Тогда военный сам заполнял графы или ставил прочерк. Наконец, они добрались до конца бумаги. Военный что-то дописал от себя и протянул жёлтый лист Рику.
– Прочти вот это, – военный обвёл карандашом какой-то длинный абзац, выписанный мелкими буквами.
– Потом распишись вот здесь, – продолжил он.
Рик испуганно посмотрел на длинный текст. Потом, пододвинув к себе бумагу, водя пальцем по строчкам, начал медленно читать вслух, так и не понимая смысла написанного.
– Да
– Почему это? – обиделся Рик. – Умею, только медленно.
– Ну ладно, – миролюбиво произнёс военный, – давай помогу!
Он отобрал у Рика бумагу и начал скороговоркой читать. Рик попытался было вслушаться. Но всё так же не понимал ни единого слова из скороговорки военного. Наконец, он кончил. Пододвинул бумагу Рику.
– Распишись вот здесь, – нервно сказал он.
Рик на секунду замешкался.
– Ну что, опять… – зло произнёс военный.
Словно испугавшись приказного тона, Рик чиркнул своё имя. Военный буквально выдернул лист из-под пера Рика и быстро спрятал его в стол. После этого он уже медленно и вальяжно поднялся. Протянул руку для рукопожатия и официально объявил:
– Поздравляю со вступлением в ряды Армии Соединённых Штатов Америки.
После чего он обернулся куда-то в сторону и громко крикнул:
– Сержант Грецки! Ко мне!
Из какой-то боковой комнатки выскочил здоровый, мускулистый парень и, подбежав к военному, вытянулся в струнку.
– Отведёшь в казарму, – приказал военный. – Сам знаешь. Всё, как обычно.
– Ес, сэр! – гаркнул сержант. После чего слегка хлопнул Рика по плечу – Пошли!
Рик поднялся со стула, всё ещё размышляя, брать с собой чашку кофе или нет. Потом решил, что, вероятно, не нужно, и пошёл в сторону двери, на которую указал сержант. Сержант открыл дверь. Длинный, ярко освещённый и какой-то страшный коридор предстал перед глазами Рика. И тут он испугался.
– Нет! – крикнул Рик и подался назад.
Но сержант уже цепко и больно держал Рика за локоть.
– Нет, мне к маме надо! – закричал Рик сквозь брызнувшие слёзы. – Она ничего не знает, она будет волноваться.
Сержант Грецки всё так же цепко держал трепыхающегося Рика за локоть. Но в ту же секунду к Рику подскочил всё тот же военный, держа в руках только что подписанную Риком бумагу.
– Ну что, братец, испугался? – мягко, словно по-отечески спросил военный и подал знак сержанту. Рик почувствовал, как железная хватка сержанта Грецки ослабла.
– Ну что с тобой? – ещё раз мягко произнёс военный.
– Мне к маме нужно. Всё рассказать, – жалобно заговорил Рик.
– Парень, да что с тобой? Ты что не слышал, что я читал? – участливо проговорил военный.
– Забыл, – тихонько сказал Рик.
– Да тут же всё написано! – слазал военный, ткнув пальцем в какую-то строчку.
– Мы всё сами сделаем. Сообщим сегодня же. Пошлём нарочного. Можешь даже письмо написать. Передадим.
– Мама по-английски читать не умеет, – пробормотал Рик.