Приёмный
Шрифт:
К Иксам подошёл полицейский. Попросил отойти, но те его не замечали. В конце концов он оттолкал их силой.
Подростки из Бетонки могли залипать на пятно хоть целый день. В районе появилась новая игрушка, в которую можно было закидывать яблоки, цветы, букашек и смотреть, как их пожирает аномалия. Но копы оказались настойчивее. Сначала огородили пятно лентой, а затем пригрозили задержаниями. Толпа начала расходиться.
По дороге домой Желудь без конца болтал о всемирном заговоре и тёмных силах. Не удивительно. В ближайшие дни пятно будет самым
Я Желудя не слушал. Изредка поддакивал и кивал, но не слушал. Меня волновало другое. Почему они так смотрели в Пятно? Заражённые фиолетовой энергией Иксы, конечно, странные парни, да и пятно — не просто забавная фиговина, а редчайшая энергетическая аномалия. И всё же. Они пялились в него, будто оголодавшие львы на косулю. Зрительная тяга пятна была насколько сильна, что они не заметили стоящего перед ними меня? Их что-то объединяло? Фиолетовая энергия связана с пятнами?
— Алё!
— Что?! — я вырвался из размышлений и уставился на Желудя.
— Ты чего виснешь-то сегодня, Данил?! Там клёвые гамбургеры продают. Пожрём?
— Давай, — ответил я и обернулся. — Только по-быстрому.
… … …
Не знаю почему, но про Иксов пацанам я не рассказал. У Карате с Тарасом были свои проблемы, а все мы и так находились под прессом долга от Калёных. Я лишь сделал для себя вывод, что появляться на улице — не безопасно. Хотя не был уверен, что они разыскивают меня. Может быть Иксы появились здесь из-за пятна?
Тарас пришёл позже остальных, когда мы уже подумывали идти спать. Прошёл по коридору, остановился в проходе на кухню, посмотрел на нас и двинул в свою комнату. Выглядел уставшим и измотанным, но это не помешало Карате задать ему вопрос:
— Кто-нибудь ответил?
— Нет! — с нервозностью в голосе сказал Тарас. — Я спать!
Желудь фыркнул и залез в холодильник, а мы с Карате переглянулись. Похоже, ни один я заметил, что с Тарасом что-то не так. До этого он всегда выглядел спокойным и уравновешенным, а тут… Стоило мне поднять тему с подставой Калёных, и он бесился. Лично у меня это вызвало, если не подозрение, то сомнения. Причём, по взгляду Карате я понял, что он тоже не понимает, что происходит.
Конечно, у Тараса могли быть проблемы личные, в крайнем случае он мог хандрить из-за предстоящей жизни в подполье. Но слишком уж очевидным было совпадение. Он взрывался тогда, когда мы затрагивали тему прошлого.
Желудь накладывал что-то в тарелку, неаккуратно повернулся и уронил посуду на пол. По кухне разлетелись осколки керамики и брызги салата.
— Руки из жопы, — шуткой сказал Карате.
— Заткнись! — рявкнул Желудь.
— Не борзей! — Карате утихомирил Желудя взглядом и встал, собираясь уйти. — Прибери за собой!
Я встал вместе с Карате и пошёл из кухни, а когда Карете потянулся к своей двери, я дёрнул его за кофту и кивнул в сторону своей комнаты.
— Хреново, что мы не может поговорить об этом в открытую, — сказал я. — Но он ведёт себя странно.
— Согласен.
— Что думаешь?
— Не думаю, что он кому-то писал, — ответил Карате.
— И мне так кажется. Но почему?
— Без понятия. Не хочет тревожить попусту?
— Может быть, — я посмотрел в окно. — Только непонятно почему.
— Ага.
— Давай сами с кем-нибудь поговорим.
— Надо подумать, — Карате пожал плечами.
— У тебя есть знакомые среди старшаков или людей в бандах?
— Нет.
— Хреново. А знаешь, где их можно найти? Где они обитают, кроме домов банд?
— Хммм, — Карате подчесал подбородок. — Видел пару раз Мяту в бильярде. Но я сомневаюсь, что у нас получится с ним поговорить.
… … …
Вечером следующего дня я стоял за бильярдным столом и бил шары. Через один стол от меня играл Мята. Среднего телосложения с дорогими часами на руке и стильной причёской. Мяте было около тридцати, и он чувствовал себя королём. Не только хорошо бил, но и давил харизмой.
Расправленные плечи, уверенная похода, надменный взгляд. Я не сомневался, что Мята в случае чего разнесёт харю одному из пьяниц, которые бушевали за соседним столом. Но он считал себя выше этого. Таскал с собой охранника на подобный случай.
Вместе с Мятой играла смазливая девчонка, младше его лет на десять. Он учил её держать кий, шире расставлять ножки и бить, а охранник приносил им с барной стойки коктейли. Игра Мяты походила на ухаживания, но девчонка пускала по нему слюни и без этого. Мята был не прочь покатать шары. Если бы ему нужна была только девчонка, он бы смело пропустил эпизод с бильярдом и сразу перешёл к спальне.
Придумав план на коленке, я подошёл к бармену. Продажа сигарет или алкоголя несовершеннолетним в Бетонке казалось такой мелочью на фоне творящегося безумия, что это даже не считали преступлением. Бармен взял мои деньги, положил на прилавок пачку сигарет и кивнул на дверь:
— Курилка там.
В интернате все пробовали курить. Да что там пробовали, многие становились постоянными курильщиками с двенадцати лет, а к шестнадцати самые трудолюбивые хвастались прокуренным голосом и жёлтыми зубами. Мне же тема с курением не зашла. Поддерживать форму было много важнее, чем пускать от безделья дым.
Вошёл в курилку и встал спиной к двум парням, которые обсуждали, каким уродом стал их общий друг. Курил не в затяжку, чтобы не ударило в голову. Выжидал подходящий момент.
Первый раз я сходил в курилку, чтобы не вызывать подозрений, а все последующие совмещал с походами Мяты. Только с четвёртой попытки мне повезло остаться с ним наедине.
— Привет, меня зовут Данил, — без рассусоливаний начал я, ибо знал, что времени у меня немного.
Мята выпустил дым и посмотрел с прищуром. Кажется, он пытался меня вспомнить. Ему и в голову не могло прийти, что мы не знакомы. Мята был птицей высокого полёта и привык, что всякая шелупонь, особенно незнакомая, держится от него подальше. Для этого он даже охранника нанял. Понимая, что разговор может закончится быстро, я продолжил: