Приемный

Кочеровский Артем

Ну ничего. Пускай Винс и его прихвостни продолжают играть в бизнесменов. Тритон справится и без них, тем более, что первый шаг он уже сделал.

Встреча длилась три часа, за которые от скуки Тритон постарел не меньше, чем на год. Его заслушали в последней пятёрке. Липовый доклад прокатил и зашёл лучше, чем предыдущий. Винс удостоил Тритона одобрительным: «Хорошо».

Как бы Тритон не спешил свалить из этого мерзкого для него общества, он задержался. Сделал вид, что отвечает на сообщение, а сам поглядывал на проходящих к выходу лидеров. Три из четырёх Иксов,

с которыми он встречался, кивнули. То был хороший знак. Очень хороший знак…

… … …

Вернувшись в поместье, он еле поборол соблазн принять душ, чтобы смыть с себя мерзость и лицемерие после встречи. Дела не ждали. Он вошёл через парадный вход, кинул портфель на диван и поспешил в цокольный этаж.

Обычно Тритон проводил совещания со своими людьми в зале, но в этот раз собрал их в крохотной комнатушке наблюдения. Помощник Фавир предложил посмотреть запись на большом проекторе, но для того требовалось пождать десять минут.

Тритон ждать не хотел. Ворвался в тёмную комнату с десятками мониторов на стене, где его уже ждали: дежурный, Фавир и Кадам в привычной чёрной рубашке. Тритон медленно посмотрел на каждого, будто проверял — все ли пришли, и пришли ли именно те, кого он звал, а на Кадаме взгляд задержал. Тритон так до конца и не решил: злиться ему на Кадама за то, что тот профукал пацана, или жалеть, потому как Кадам еле выкарабкался с того света. Затем Тритон вспомнил выставленный за его лечение счёт и определился — злиться:

— Показывай! — приказал Тритон, усаживаясь в единственное кресло.

Дежурный заранее подготовил самые интересные обрывки записей. Нажал кнопку, и картинка на экране пришла в движение. Один за одним Тритон просмотрел все запечатлённые фрагменты с неким Данилом Огинским на территории его поместья. Пять раз подряд просмотрел процедуру Прозрения и приказал замедлить видео, когда мастер передавал ему фиолетовый сгусток. Не менее тщательно Тритон изучил видео с дракой в доме, после чего посмотрел на Кадама:

— И что это было?!

— Ну…, - Кадам отвёл взгляд. — Не уверен, но, кажется, энергия Икса оказалось слишком сильной для него. Поглотила на только тело, но и разум. Только непонятно, почему он вёл себя адекватно.

— Вот именно, — пробормотал Тритон. — Переполненные даже говорить не в состоянии. Узнали про него? Какая энергия? Способности?

— Он бракованный, — ответил Фавир. — Возможно, поэтому реакция после вмешательства и была непредсказуемой. Скорее всего, он уже мёртв. Незанятое сторонней энергией тело приняло энергию Икса за свою. После такого вмешательства даже люди с энергией ломаются, а бракованный. У него не было шансов.

— Интересно…

— Но мы обезопасились. Через Летёху объявили пацана в розыск и пообещали вознаграждение. Если он где-то засветится, то мы узнаем об этом первыми. Впрочем, я думаю, о нём мы больше не услышим.

— Пацана нужно найти! — сказал Тритон, уставившись в глаза Данила на мониторе.

— А?

— Б! Ты не только перед пацаном обделался, но ещё и в уши долбишься?!

Кадам опустил голову и отступил на шаг назад. Фавир, что прежде хотел что-то сказать, передумал и сложил руки в замок.

— Я очень надеюсь, что вы правы, и пацан умер. Но нужно проверить, — Тритон выдохнул и повернулся к экрану. — Найдите тело или свидетелей. Наведайтесь к мудаку, который его привёз, делайте что хотите. Но помните — работать нужно аккуратно. Есть подозрение, что шавки Винса следят за всеми ячейками.

— Сделаем! — за двоих ответил Фавир.

— Если найдёте живым, то тащите живым, — Тритон почесал подбородок. — Выглядит так, будто в доме с ним что-то случилось… Как будто… Да нет-нет… Не думаю, что он может быть одним из них…

Глава 19. В гостях

О поисках полмиллиона не шло и речи. Самое прибыльное дело за всю историю существования Труб принесло нам пятьдесят тысяч, а ведь Тарас разыскивал подходящее под принципы банды дело несколько месяцев и столько же прощупывал почву.

Конечно, не стоило забывать, что я до сих пор оставался не обналиченной сотней тысяч долларов, но парни стёрли эту информацию из памяти. Возможно, если бы сотка решала проблемы целиком, отношение к вознаграждению изменилось. Но всё было так, как было.

Шмель оказался злопамятным и мстительным, а его посыл — очевидным. Если бы он хотел получить деньги, то, во-первых, назвал бы приемлемую сумму, а во-вторых, дал бы нам время.

Полмиллиона за пять дней. Для четырёх подростков, которые считали достатком шуршащие в карманах сотни, такое требование нельзя было назвать иначе, как приговор.

Шмель всё это время помнил про Тараса. Вряд ли он засыпал с мыслью, как отомстить зарвавшемуся мальцу, который не только слил в реку «подарок» для полицейских, но и осмелился шантажировать Калёных. И всё же, наглости того поступка хватило, чтобы спустя несколько лет о нём вспомнить.

Мы снова сидели на кухне и ждали, когда Тарас поговорит по телефону. Надеялись, что он принесёт спасительную новость или идею. Но Тарас пришёл, положил телефон на стол и уставился в окно. Прошло две, три, пять минут. Он так ничего и не сказал.

— Что будем делать? — спросил Желудь.

— Думаю, — ответил Тарас и продолжил смотреть в окно.

Быть может, у Желудя столь поздно начался переходный возраст, и ломался характер, а может он менялся под давлением стресса, но Пухлый второй раз за два дня поражал своей напористостью:

— Думать нужно быстрее! Через пять дней нас всех грохнут! Вонючий Шмель! Он бы ещё полмиллиарда попросил! — Желудь упёр руки в бока и потоптался на месте. — Нужно рассказать старшим! Может кто-то нас защитит?!

— Заткнись!

— Чего сразу заткнись?! Нужно что-то…!

Разбушевавшегося Желудя пришлось успокаивать, и Тарас напомнил ему, кто в Трубах главный:

— Заткнись, пока я тебе нос не сломал!

Желудь дважды фыркнул ноздрями. На секунду показалось, что он осмелится перечить лидеру, но вовремя одумался и отступил к двери. На лице у него вместо привычного смирения запечатлелись обида и злость.