Приемный
Шрифт:
Фога задумался. Правая рука дважды качнулась. Одна его часть хотела расковырять мне живот и выпустить кишки за ту наглость, что я себе позволил, а другая — со скрипом, но осознавала, что в моих слова есть смысл. К сожалению, умная не победила психованную. К счастью, психованной тоже пришлось подвинуться. Фога склепал компромисс:
— Пошёл нахер! — лезвие ножа приблизилось на опасное расстояние к шее. — Если бы первая крыса не убеждала с тонущего корабля, то, может быть, я тебе и поверил. Но сейчас уже поздно. У тебя есть время до завтра, но одного мы по-любому
Охренительно. Решать чужую судьбу. Такого мне ещё не предлагали…
В тоже время выбор был очевиден. Если мы и способны были что-то придумать, то только с Карате.
— Завтра до обеда жду тебя в доме Калёных, — сказал Фога, выпроваживая из квартиры своих боков, среди которых послушно шёл Желудь. — Если не появишься, то толстяк умрёт, а потом мы найдём и вас. Это понятно?
— Предельно.
… … …
Время бежало, будто его ускорили раза в четыре. Мы сидели на кухне и пытались придумать хоть какой-то выход. Каждый раз по происшествии одной или двух минут (так мне казалось), я поднимал голову и видел, что минутная стрелка убегала на десять, а то и пятнадцать делений. Часовая стрелка тоже не мелочилась и бодро шлёпала по кругу, приближая нашу смерть.
Первое время мы на самом деле думали найти богатого наркоторговца и разжиться его деньгами, но то и близко не походило на настоящий план. Фантазии, пустая болтовня, мечты… Взять хотя бы Лазаря. Тарас около месяца готовился к наезду на него. Следил за клиентами, узнавал, как тот работает, отмечал камеры, слепые зоны и так далее.
За отведённое время самое большое, что мы могли успеть — найти одного или двух дилеров, которые хотя бы не работают с бандами. Да и то не факт, что времени хватило бы.
Отчасти нормальную идею подкинул Карате — пойти к Ростовщику и попросить взаймы. Мы знали, что проценты сожрут нас буквально за пару дней. Но пара лишних дней — это больше, чем оставшиеся двадцать часов. Впрочем, план с Ростовщиком тоже обламывался. Если бы сильно повезло, то Ростовщик дал бы в долг сто тысяч Тарасу, а про полмиллиона, да ещё неизвестным пацанам… Ростовщик живёт на проценты, но оценивает риски.
До прихода Фоги я держал в запасе вариант с побегом. Пускай нас достали бы и прихлопнули, но лучше бежать, чем сидеть на месте. Движение успокаивает, дарит надежду.
Теперь идея с побегом отметалась. Бежать — значит взять смерть Желудя на себя. Ведь это я сделал его заложником Калёных. Да и пережить двойное предательство… Сначала Желудя бросил Тарас, а потом — мы… Что может быть хуже?
За неимением лучшего, я предложил вернуться к Бледному. Вдруг мы забрали у него не все деньги, а только малую часть? Хотя идти предстояло вдвоём, а это приравнивалось к самоубийству.
— Мне нужен перерыв! — Карате, который уже полтора часа сидел неподвижно и смотрел в стол, поднялся. — Ничего нормального в голову не лезет! Ещё и башка разболелась! Пойду посмотрю в комнате у Желудя таблетку.
Карате ушёл. Минут пять было тихо, но нервы сдали даже у каменного Карате. Он не нашёл таблетку, а потому принялся швырять мебель, выворачивать тумбочки и срывать полки. Я думал пойти посмотреть, что там творится, как вдруг всё затихло.
— Данил?! — в интонации Карате прозвучало что-то схожее с интонацией Желудя, когда тот открыл дверь Фоге и его браткам. — Иди сюда!
В комнате Желудя царил хаос. Перевёрнутые тумбочки, обрушенные полки, сломанная дверь шкафа. Кровать опрокинута на бок и припёрта к стене. Возле неё-то мы и стояли, устремив взгляды в пол.
Под кроватью у Желудя валялось много всякой дряни, включая коробки со сладостями. Одни пустые, а другие начатые. Я наклонился и сквозь расковырянную дырку в целлофане достал жевательную конфету. Карате даже взглядом не повёл. К слову, я тоже сделал это почти бездумно. Мы давно не ели, и мозг в подкорке подсказал, что не мешало бы подкрепиться. Пожалуй, я и вовсе не заметил бы, как сунул в рот конфету, если бы не приторный яблочный вкус. Кислота с привкусом химии на долю секунд вырвала меня из ступора перед лежащим на полу пакетом.
Прозрачный фасовочный пакет почти не выделялся на фоне конфет и печенюшек. Особенно если не присматриваться. Но если обратить внимание, то продолговатые капсулы бросаются в глаза и чуть ли не трубят сигнал тревоги.
Проглотив невкусную конфету, я почувствовал во рту совсем другой вкус. Мои рецепторы не могли его чувствовать, но я чувствовал его памятью. Ведь раньше я ел штуковины, которые лежали в пакете. Совсем недавно мне пришлось сожрать их целую жменю, от чего я чуть не скопытился.
В это непросто было поверить, но под кроватью у Желудя лежал здоровенный пакет той самой наркоты, которую продавал Лазарь. Я даже потёр глаза и проморгался, чтобы проверить — не причудилось ли оно мне. Впрочем, поверить в это было непросто только на первый взгляд. Стоило кое-что припомнить, как всё встало на свои места.
Перво-наперво я вспомнил словесную перепалку между Карате и Желудем, когда они обыскивали квартиру Лазаря. Пухлый настаивал взять наркоту с собой, но Карате быстро его переубедил (так нам тогда показалось). В добавок, глядя на полный пакет наркоты, я нашёл ответ и на вопрос о странном поведении Желудя. Слегка прибитый и наивный парнишка в последнее время всё чаще взрывался, грубил и психовал.
— Хотели прижать Лазаря, чтобы тот не торговал наркотой в Бетонке, а в итоге подсадили на неё Желудя, — сказал Карате.
— Дела-а-а-а…
— Помнишь, сколько эта дрянь стоит?
— По двадцатке за штуку, кажется, — ответил я, вспоминая слова Тараса.
— Если быстро сдадим, то должно хватить на два билета в подполье, — сказал Карате голосом без эмоций.
Карате бы человеком чести. Только благодаря ему я остался на свободе, а не отправился за решётку в обмен столь желанную для Тараса сотню тысяч долларов. С другой стороны, честность и порядочность не делали Карате глупцом. Слова о подполье дались ему очень тяжело, но что оставалось?