Приговор в рассрочку
Шрифт:
– У меня есть служба безопасности, – с тихой материнской грустью говорила тетя Маша. – Обычно они занимаются решением этих проблем. Вместе с упущенной выгодой потери составили…. порядка двухсот пятидесяти тысяч долларов. На такую сумму я должна была предъявить ему счет. Но отдавать Витеньку в руки этим мерзавцам…
– Я вас понимаю…
– Ничего вы не понимаете, – отмахнулась автокоролева. – Выброс партии иномарок почти по себестоимости привел к снижению цен во всем городе. Возникли проблемы с коллегами, они понесли убытки, и заяву предъявили мне…
– Извините, Мария
На этом месте надо было грубо оборвать разговор и отказать в самой категорической форме. Но он, дурак, сидел и не в силах был оторваться от соблазнительного видения: по горной дороге в розовых рассветных лучах летит стремительный двухместный болид; в салоне упоительно пахнет дорогой кожей, ветер с шипением ложится под капот, чуткий руль реагирует на каждое движение пальцев, как реагирует изнеженная чувствительная красавица на прикосновения возлюбленного…
– Эти проблемы тоже личные, – властно парировала Миронова, – но я их решила. Это в прошлом.
– А-а, если в прошлом… Так что же необычного происходит с вашим сыном? Есть рациональное объяснение вашему беспокойству? Были ли неприятности, несчастные случаи. Может быть, он ломал ногу, в его припаркованную машину врезался асфальтовый каток, рядом с ним застрелили прохожего…
– Типун вам на язык! – вздрогнула Миронова, очертив крестом широкую грудь. И постучала три раза по кромке Шмыгиного стола. Напрасно, он был изготовлен из пластика, хотя стучать следовало по дереву. – Слава Богу, за ним два охранника присматривают. День и ночь не отходят. Я сама им ноги переломаю, если с ним что-то случится.
Прощеный балбес взялся за ум, стал надежным помощником матери в коммерческих делах. И настолько успешно подменял ее, что Мария Антоновна решилась отойти от дел и осуществить свою заветную мечту.
– Домик купила в деревне. В Барково, от города километров двадцать. О таком всю жизнь мечтала! – неожиданно для себя призналась тетя Маша, несколько конфузясь. – На сухом взгорке, внизу ручей, мосток деревянный, и видно далеко-далеко вокруг.
Сняла очки, и ее большие карие глаза хлопали так мило и растерянно, что детектив улыбнулся и подумал: «В каждой женщине живет маленькая трогательная девочка».
– Устала, честно скажу – устала! Хочется по земле босиком пройтись, малины в ладонь набрать…
Тень, которая нависла над обоими при упоминании «проблем с коллегами», исчезла, растаяла в лучах стремительно восходящего солнца, к которому через горные кручи летел личный «бьюик» владельца гадательного салона «Мадам Фуше». Озабоченная мамаша решила подстраховаться от проблем, могущих возникнуть в переходной период, когда сыночек полностью возьмет управление в свои руки. Тут и подвернулось агентство, которое как раз и занимается будущими неприятностями. Чудесно! Дельце, о котором можно мечтать. Хороший, стабильный договор о сопровождении серьезной денежной фирмы. Люди солидные, резких движений не делают, особых хлопот не доставят. Осталось выполнить некоторые формальности.
– Что-нибудь еще беспокоит? В последнее время были плохие сны? Извините за вопрос, специфика нашей работы.
– Нет. Сплю, как лошадь. Только голову до подушки доношу, сразу отрубаюсь.
– И все же?
Девяносто процентов клиентов салона «Мадам Фуше» спали, как убитые. Большинство из них сновидения считали бредом измотанного сознания. Тем не менее настоятельная информация в форме изматывающего душу кошмара прорывалась и сквозь усталость, и сквозь атеистический скептицизм.
Мария Антоновна задумалась, сведя мохнатые брови к переносице. В этот момент в кабинете раздался странный щелчок.
– Что это? – вскинулась она.
– Кондиционер, наверное, – пожал плечами детектив.
– Один помнится. Сидит в башке, – с неохотой заговорила она, помолчав. – Неделю назад мы поссорились с Витей. И потом, – это было как раз в ночь со среды на четверг, – мне снится, идет он к глиняной яме, на дне которой ревет экскаватор. Глазенки широко открыты, ручками машет, оглядывается и жалостливо кричит: «Мама!» Будто потерял меня, и не видит, что я совсем рядом стою, зову его: «Витенька, Витенька!» Он не слышит меня, качаясь, подходит к самому краю, уже на самой бровке, глина под ним осыпается, комья летят вниз, и он вот-вот сорвется… Надо же, приснится такая жуть! Переволновалась, наверное, из-за своего дурня.
Яма, экскаватор? Детектив отложил в сторону золотой «паркер», и откинулся на спинку кресла.
– Еще, пожалуйста, припомните парочку ваших снов за прошедшую неделю.
– Ах, да! Как-то на днях на теплоходе куда-то собралась со всей родней… – усмехнулась она. – Мы вечером накануне говорили, что летом бы неплохо разгрузиться – в круиз по Средиземноморью отправиться. Ну, и сон в тему.
– Большой белый теплоход, многопалубный… да?
– Не помню, – пожала плечами Миронова. – Обратила внимание, что много народу провожало меня. Видела московскую тетку Настасью, которую лет сто не навещала. Сухонькой ручкой так машет усердно. Глупости! Я ее тоже недавно вспоминала.
– Вы не обратили внимание, в сновидении теплоход начал отплывать или и продолжал стоять у пристани?
– Да на кой вам сдались мои сны? – слегка раздраженно сказал автокоролева. – Вы о моем сыне побеспокойтесь.
– Ну, что ж, – миролюбиво сказал Иван Петрович, которому опять шальной горный ветерок стал нежить лицо. – Не смею настаивать, но будьте осторожнее.
«Все же договор о сопровождении я подписываю с Виктором Мироновым, а не с его мамой», – подумал он успокоительно. «Да и будет еще время поговорить о снах самой госпожи Мироновой»
Эх, был бы он тогда повнимательней к матери будущего клиента, не пришлось бы ему стоять в жаркий июньский день на перроне Ярославского вокзала и трястись всеми поджилками, глядя в стеклянные глаза приближающихся терминаторов!
– Меня такая «крыша» опекает, что мне по барабану любые наезды, – снисходительно усмехнувшись, произнесла автокролева. – Что касается шпаны: я в коридоре своих жеребцов оставила – любого растопчут и не заметят.
Прощаясь, тетя Маша полюбопытствовала:
– Говорят, вы решали проблемы самого президента?