Приговор
Шрифт:
– А это омоложение обязательно делать там?
– спросил Ткаченко.
– Или это возможно и здесь?
– Насколько я знаю, можно сделать и здесь, вот только будут ли делать?
– сказал он.
– Поймите правильно. Массовое омоложение в ваших условиях трудновыполнимо и не принесет ничего, кроме вреда, а давать жизнь немногим и лишать этого остальных... Если об этом узнают, будет плохо!
– А если не узнают?
– Тогда я не вижу оснований вам в этом отказать.
– Надо будет поговорить о ваших возможностях более подробно, - сказал Рогожин.
– Вы же понимаете, что это только предварительный разговор? В связи с этим к вам вопрос: наши мысли читаете?
– Могу, но
– Вот когда о чем-нибудь договоримся конкретно, я проконтролирую, насколько со мной искренни.
– Еще два вопроса. У вас остались такие пластинки? Есть заинтересованность...
– Это понятно, - перебил его Олег.
– Есть несколько, но я не собираюсь их просто так раздавать. Геннадию Николаевичу дал авансом, как будущему компаньону. Какой у вас второй вопрос?
– Можете ли вы что-нибудь внушить?
– Я не могу, а они могут, но очень редко применяют. После внушения сильно меняется поведение человека, и это очень заметно для тех, кто его хорошо знает. Можно применить при защите, но не для того, чтобы длительно кем-то управлять. Если это все вопросы, давайте вернемся к производству.
– Да, корпорация, - сказал Ткаченко.
– Как вы себе ее представляете?
– Пока это должны быть два достаточно большие предприятия, которые будут выпускать конечную продукцию. Понятно, что по кооперации используем и другие, но с этим вы определитесь сами, меня интересует только производство основных узлов и сборка. Начнем с накопителей. Это очень простая продукция, если не считать электроники. Ее разработаете сами, а я кое-чем поделюсь, чтобы вы это сделали быстро и качественно.
– А говорили, что не будете делиться знаниями, - заметил Рогожин.
– Я вам этого не говорил, Дмитрий Олегович, - возразил Олег.
– Опасных знаний не дадут, и я их не знаю, а другими поделятся. Для станций нужно много такого, чего у вас пока нет. Например, научитесь делать высокотемпературные сверхпроводники и материалы с температурой плавления выше шести тысяч градусов. Я дам вам всю информацию по конструкции станции в электронном виде, причем текст будет переведен на русский, а с чертежами и схемами с моей помощью разберетесь. Построите одну для себя, на ней и отработаете все технологии. Когда закончите, я вам ее запущу.
– Другие изделия будут или только эти?
– спросил Ткаченко.
– Пока только это, - ответил Олег, - Как я уже говорил, получите много новых знаний. Вам и с этим придется повозиться. Заводы, о которых я говорил - это только начало. Вам их самим не хватит, а нужно будет обеспечивать все человечество.
– Вашими десятью устройствами?
– сказал Рогожин.
– Конечная операция практически не требует времени, - возразил Олег.
– Создадите конвейер, и получите только на одной линии сотни миллионов изделий в год. Переход на новую энергетику займет лет двадцать, поэтому нефтедобычу будут сокращать постепенно. Пока еще замените свой автотранспорт! Ладно, о технике мы еще поговорим, давайте перейдем к финансам.
– Давайте, - согласился Ткаченко.
– Во что вы оцениваете свое участие?
– Пятьдесят процентов акций корпорации и возможность вербовки нужных нам людей.
– Прямо сейчас мы вам ответа не дадим, - сказал Рогожин.
– Нужно все обдумать, да и окончательное решение будут принимать другие люди, у нас таких полномочий нет. Последний вопрос: пробу на генетический анализ дадите?
– Я человек, - сказал Олег.
– Геном может отличаться, но не очень сильно. Дам я вам пробу и надеюсь, что на этом все разбирательства со мной закончатся. Моя жена - человек Земли, так что ее пробы вам не нужны. Кстати, когда будет снята секретность, она начнет безвозмездно распространять наше искусство. Оно ваше собственное не заменит, просто сделает жизнь интересней и подкрепит ваши слова о пришельцах. Я уезжаю и буду ждать вашего решения.
Дома его ждал сюрприз. В гостиной надевшая брачные браслеты жена оживленно о чем-то беседовала с Салехом. Разговор вели на языке Родера.
– Я поняла, что ты с ними договоришься и не стала сообщать о приезде брата, - сказала она мужу.
– Это могло бы тебе помешать.
– Я рад!
– сказал Олег, подошел к брату, и они обнялись.
– Если ты здесь, значит, кто-то взялся за мою идею. Семья или ты с компаньоном?
– Семья, - ответил Салех.
– Отец решил рискнуть. Выкупили у военных корабль, нашли экипаж и решили проверить, как у тебя здесь идут дела.
– И как тебе моя жена?
– Немного непривычное поведение, но очень милая особа. Пожалуй, и я себе такую найду. Ты в этом доме устроился не хуже, чем на Родере. Вера мне сказала, что у тебя переговоры с властями. Наш вопрос поднимал?
– Поднимал. Все передадут на самый верх, а там будут решать. Надеюсь, что решат правильно. Мои предложения очень заманчивы, но чреваты большими потрясениями для всего мира и ухудшением отношений с теми, кто считает себя его хозяином.
Глава 11
– Ты сняла браслеты?
– спросил Олег.
– Разве они тебе не нравятся?
– Красивые, - грустно улыбнулась Вера, - но мне в них неудобно. Я даже в часах поменяла браслет на ремешок, а твой подарок надела из-за родственников. У них после этого сразу поменялось отношение. Когда они улетели, я твой подарок сразу сняла.
– А почему такая грустная?
– Я не знаю, как жить дальше, - призналась она.
– Ты теперь будешь занят на своих заводах, а у меня нет дела, которым я бы могла с удовольствием заниматься. Несколько вузовских программ, которые ты впихнул в мою память, не делают меня инженером, а вашим искусством заниматься скучно.
– Вот это новость, - удивился он.
– То с таким энтузиазмом занималась книгами и музыкой и часами смотрела фильмы, а теперь жалуешься на скуку.
– Может, ты обидишься, но, с моей точки зрения, у вас нет никакого искусства, - сказала Вера.
– Мне было интересно, пока все было ново, необычно и во многом непонятно. Возьмем для примера ваши книги. Они все очень одинаковые, а разница сюжетов в нюансах, в которых трудно разобраться тем, кто плохо знает вашу жизнь. Я разобралась и перевела десяток книг, а прочитала раза в три больше. Все посвящены личностным конфликтам, которые большинству непонятны и неинтересны. Сначала, конечно, будут с удовольствием читать из-за новизны, но надолго никого не хватит. Нет ни борьбы, ни приключений, а ваши сложности интересны только вам самим. Примерно то же самое и с фильмами, хотя из-за эффекта присутствия смотреть можно дольше. Но это не искусство, как не являются искусством наши спецэффекты в кино. К тому же ты не хочешь здесь вводить ничего, что было бы связано с мысленным управлением. Чтобы ты меня лучше понял, вспомни фильм "Гараж". В Советском союзе при первом просмотре люди смеялись до слез, хотя весь фильм снят в одном помещении. Я тоже смеялась, но уже не так. Мне был понятен юмор ситуаций, но это уже было прошлое. Теперешние молодые его вообще смотреть не будут, а американцы почти ничего не поймут. Даже если ты им все объяснишь, они все равно смеяться не будут.