Приговоренные к войне
Шрифт:
Я не успел… на какие-то доли секунды! Хотя почувствовал движение в левом боковом секторе. Развернулся и вслепую навёл ствол «вампира» на цель. Палец потянул спусковой крючок и…
Адаптировавшиеся зрение выхватило очертания тёмной фигуры, но взгляд тут же наткнулся на ВСПЫШКУ на уровне её плеч…
Удар!
Моё тело швырнуло назад, как полено. Боли от падения не было. Лишь жгущий огонь в месте удара.
Мир стал красным!
В голове заметалась перепуганная мысль: «Там, НАВЕРХУ, не усмотрели, и к главному компьютеру пробрался
«Дымыч, чего это?! Что за… Ты ж говорил, что Судьба нас любит! – дрожащим голоском вопросил Антил. – Только не говори теперь, что пошути…»
«Эх, говори – не говори… Привык ты, хмырь, сидеть в сухом тёплом месте, – даже мой внутренний голос и тот слабел, – а теперь, кажись, твою темницу отворили… пробили кожу и тело… Может, выйдешь, пользуясь случаем… с кровушкой вытечешь. Мир своими потными ручонками пощупаешь… Ты ж всё скулил, как я тебе надоел…»
Жжение начало утихать – по телу, начиная с левого плеча, разливалось онемение.
«Вот… видишь… не прошло и полгода, анестезиологи пожаловали, – я уже не следил за тем, что говорил Антилу. – Я замолвлю за тебя словечко, приятель… уж тебя-то точно спасут. Глянь, какие у них благообразные лица. Доктор, два по сто пятьдесят наркоза, без сдачи… И ещё, в счёт будущих заслуг – анестезию мне на всю голову… Сколько не жалко… а то мысли, как блохи, совсем загрызли».
«Эй, помогите кто-нибудь! Херр оберст, ты только глаза не закрывай!» – уже вовсю паниковал потельник.
«Сам ты херр…» – на мгновение пришёл я в себя.
Сучий небесный потрох, а может попросту – светоосветитель этого провинциального театра, продолжал баловаться. Красный мир сгустился до багрового. Далее в эту безрадостную картину и вовсе плеснули ведро не то помоев, не то чёрной краски.
Мир быстро темнел. Сворачивал свои декорации. А потом и вовсе кто-то…
…выключил свет… Щёлк!
ТЬМА.
…сквозь мрак и тошноту пробился знакомый голос, но припомнить, кому он принадлежал – не получилось.
– Лежи, лежи, командир! Эк тебя угораздило…
– Х-х… х-хто здесь? – пересохшие губы с трудом вытолкнули потрескавшиеся слова.
– Да я это… Капитан Соломатин.
«Соло-ма-тин… – даже мысли давались мне с огромным трудом. – По кличке Бугор Ебукентич… Везунчик».
– А-а-а… ты? Кому ещё… не повезло?
– Только вам, командир. Остальные живы-здоровы. Ничего, вы тоже скоро оклемаетесь. Лепила сказал, сквозное ранение… чуток пониже левой ключицы. Просто крови много потеряли. Да ничего, всё уже позади. Сейчас вас в санбат отправят.
– Какой! Какой, на хрен, сан… бат… – я ещё что-то пытался кричать, но голос меня не слушался, вместо слов вылетал то свист, то хрип. «Ка… хре… са… бат… нах-х-х…»
И даже Антилексей не мог ничего крикнуть внутри меня. Молчал как… убитый.
А может, почуяв неотвратимое, он уже как крыса крался к борту судна, которым было моё содрогающееся тело? А в отверстую рану, как в пробоину, хлестал в трюмы нутра холодный поток нежити.
Планета пока что по-прежнему кружилась вокруг своей орбиты. Но смертельная болезнь, поселившаяся в её огромном теле, уже постепенно разъедала незримые связи, удерживающие сущее в цельном едином мире, в однажды установленном порядке.
Бродила по дорогам Локоса громадная и мерзкая тварь. Скользила смертоносным взором по лицам обезумевших от страха, боли и злобы людей. И казалось, исходила от неё вопящая волна:
– Полцарства за ненависть!!!
Должно быть, уже не хватало у неё этого специфического свойства, чтобы сделать последние шаги к своей мечте, погрузить всю планету в царство неподвижности и тьмы. И с готовностью отдала бы она пресловутую уже захваченную «половину царства» за тот сгусток чёрной силы, который позволит ей заполучить ВСЁ.
А где-то, на всё ещё сражающейся за свою жизнь половине не захваченного мира, кучка людей кричала то же самое:
– Полцарства за ненависть!!!
Предлагая всё, что у них есть, за ТО, что сможет остановить СМЕРТЬ. Будь она в облике злобной старухи, будь в ипостаси неведомой силы, названной кем-то Чёрными Звёздами…
И плыл этот призыв над Локосом. И слетались торопливые птицы, погружая клювы в мёртвую плоть, тех, кто уже без остатка отдал свои крупицы ненависти.
Глава десятая
Против течения времени
Похоже, они и в самом деле недооценили ситуацию.
Теперь же, когда она, ударив хвостом, словно рыба, резко вышла из-под контроля – именно для противостояния землянам, а не гипотетическим Чёрным Звёздам, стал как никогда актуальным призыв отдать все богатства мира за ненависть! Однако оказалось, что не все семиархи поддерживают этот лозунг.
Сегодня на секретном заседании Высшей Семёрки, которая, несмотря на слухи и растерянность в обществе, по-прежнему не спешила обозначать свою позицию, страсти разгорелись не на шутку.
Зал заседаний Высшей Семёрки создавал полную иллюзию, что семеро человек, находящихся сейчас в нём, заключены внутри гигантского яйца, лежащего на боку. Полупрозрачный пол жёлтого цвета. Свод, напоминающий хрупкую скорлупу. И под этим сводом метались слова, всё громче, всё быстрее. Словно пытались расколоть скорлупу и явить миру рождённое совместными усилиями Решение. Однако время шло, а общего вывода не было. Не было даже единого мнения.
– Я полагаю, что, допуская саму мысль… а мысль эту, если быть откровенным, каждый их нас прокручивал в голове не раз… Так вот, допуская мысль, что земляне всё-таки при самой неблагоприятной ситуации могут вторгнутся на Локос, мы, тем не менее, переоценили собственные силы…