Приговоренные
Шрифт:
Он звал мать и думал не о себе, а о ней. Как больно ударит его беда по несчастной женщине. Она всю жизнь мечтала дать сыну блестящее образование. Чтобы он стал как отец — сподвижником Самого Всевышнего. Это единственное, что оставалось в ее памяти о муже… И посвятила всю себя сыну и светлой памяти любимого человека.
Скудные ее заработки уходили на начальное образование мальчика. А тот особого рвения к учебе не проявлял. Сколько раз она плакала после бесед с педагогами, настоятельно советовавшими ей перевести сына из их дорогостоящего и авторитетного учебного заведения, куда она его поместила, в заведение
Вот когда Чаруша увидела в сыне то, что ей хотелось видеть — алчную, просто сумашедшую страсть к знаниям. Он не знал вечеринок. Он копался в книгах, влезая в них по уши. Hе вылазил из лаборатории, помогая научным сотрудникам во всем, что бы они его не попросили. За такую услужливость они охотно объясняли чего он не понимал, советовали что читать… Как-то раз, обеспокоенная долгим отсутствием сына Чаруша пришла в офис Службы, где он работал. Как ей было приятно узнать, что ее мальчик за полтора года долужился до старшего лаборанта, а руководитель сектора, седовласый профессор сказал:
— Ваш мальчик даровитый. Ему надо учиться дальше. Очень может быть, что Служба возьмет на себя финансирование его учебы.
Слова эти звучали для нее сладостней самой задушевной песни.
Спустя год Пытливый стал студентом местного университета. Факультет он выбрал не простой — Технология обустройства Миров. Или кратко ТОМ. Ему в ту пору стукнул двадцать первый год. В двадцать пять он окончил университет с Золотой медалью. Медаль имела большой вес. Ею награждали не решением местного университетского руководства, а решением Жюри Ученого Совета планеты. Потому она имела высокий статус и давала своему обладателю немало льгот. От права выбора места работы — практика или наука — до права поступления в ВШУ без обязательной пятилетней отработки.
В тот год из сотни тысяч новоиспеченных специалистов Венечной планеты третьего Луча, получили такую медаль всего девять человек. Почти все из них заканчивали ВУЗы столицы и двух весьма крупных городов. В этом факте для средств массовой информации ничего необычного не было. Сенсация заключалась в другом. Впервые с тех пор, как была учреждена Золотая медаль Ученого Совета Третьей Венечной, ею награждался выпускник провинциального университета. С легкой руки журналистов городишко, о котором мало кто знал, стал притчей во языцах, а университет упоминался в перечне самых серьезных учебных заведений и стал высоко котироваться у юных соискателей основательных знаний.
Чаруша в те дни гордилась своим мальчиком и, пожалуй, была самой счастливой матерью в мире. Местные газеты помещали фотографии сына с матерью, интервъюировали их, печатали все, что касалось ставшего в одночасье знаменитым Пытливого. Hо более всего Чаруша поражалась публикациям бесед и видеопередачам, где учителя начального учебного заведения, которые некогда хаяли мальчика, теперь наперебой расхваливали своего питомца, выпячивая свою роль в его
— Вот вруны!
Пытливый успокаивая ее, не без юмора заметил:
— Вруны да не совсем. Они считают, что их ложь имеет педагогические цели…
А пару месяцев спустя, когда ажиотаж вокруг Пытливого заметно поутих, новая сенсация, связанная с его именем потрясла городишко и эхом пронеслась по всей планете… Самая солидная на ВКМ газета «Канун» в корреспонденции, озаглавленной «Шаг к Олимпу», рассказала читателям, как в нынешнем году проходил прием в Школу Всевышнего. В том материале целый абзац был посвящен Пытливому.
… «Совсем юный абитуриент, двадцатипятилетний специалист из Третьей планеты, уроженец малоизвестного городка — Пытливый и другой соискатель, представитель Пятой планеты ВКМ, имеющий большой практический стаж работы — Ретивый, были досрочно, до итогового заключения Конкурсной комиссии, объявлены слушателями Высшей Школы Удостоенных. Они единственные, кто получил предельно высокую, десятибальную оценку по самому важному и последнему экзамену — тесту, разработанному Советом Избранных ВКМ. И по условиям, независимо от количества баллов, набранных за предыдущие испытания, они досрочно становятся слушателями с правом выбора любого из факультетов Школы…»
Пытливый не знал об этой публикации. Вырезку «Кануна», с жирно обведенным абзацем, ему переслала мама.
Строптивый все это знал. Правда узнал сравнительно недавно. Первый раз о жизни Чаруши и Пытли ему прокрутили ленту по истечении двадцатилетнего срока наказания. А потом показывали через каждые пять лет.
Сначала он очень жалел, что все это время не был с ними. А потом решил: нет худа без добра. И наказание Строптивый, как раньше, уже не считал за беду. Оно обернулось ему благом. Ведь он занимался любимой работой. И черной. И белой. Работал неистово, забывая все и вся. Hе будь этого срока он так бы и продолжал витать в лучах Всевышнего. И от этой благости, не ведая о потаенных и безумно интересных проблемах миров, понемногу устал бы и тихо, незаметно, ушел бы в Кругооборот.
А главное, во всем этом, думал Строптивый, есть и положительная сторона. Будь Пытля под его опекой он мог бы стать размазней. Hо сейчас надо его поддержать.
Только как? Эту свою встречу с сыном он наблюдал с видеокристалла, любезно предоставленного ему Посланником Всевышнего. Там, в Резиденции, с Пытливым беседовал конечно же он. Только что. Где-то с час назад. Когда, откинувшись на спинку кресла он полуспал, а потом на какой-то миг улетел в сон. И вот-на теве! Сидя здесь, в глуши миров, на астероиде, служившим ему командным пунктом, все это оказывается ему не снилось.
И теперь, до крови покусывая губы, он неотрывно смотрел на экран. На свою совсем не привидившуюся первую встречу с сыном.
— … За что все-таки тебя отчисляют? — интересуется Двойник.
— За обман… За подлог.
— Ты виноват в этом?
— Виноват.
— Да-а-а, — протянул фантом Строптивый. — Расскажи все по порядку. Потом будем решать.
ГЛАВА ПЯТАЯ
1. Обман