Приговоренный к забвению
Шрифт:
Рик медленно протянул руку вперед, раскрыв ладонь. Горгулья неуверенно потянулась к ней, вдыхая незнакомый запах.
— Хороооший мальчик, хорооший, — с нежностью в голосе проговорил Рик. — Иди сюда, мой хорооший, иди, мой миилый…
Горгулья нерешительно замерла, рассматривая Рика. Наклонила голову в одну сторону, потом в другую. Потом опустилась на четвереньки и понюхала его босые ноги.
Бруно громко сглотнул слюну. Казалось, он сейчас дышать перестанет.
— Спокооойно, Бруно, спокооойно. Все хорошооо. Если ты сейчааас дернешься или заорееешь, мы ооба —
— Я сейчас обоссусь, — одними губами прошептал Бруно.
— Это пожааалуйста, это моожно, а вот кричать и дееергаться — нельзяя. Протяни рууку ладонью вперееед, дай с тобой познакооомиться.
Бруно с трудом приподнял дрожащую руку.
Горгулья, осмелев, ткнулась носом ему в ладонь. Бруно вздрогнул всем телом, но взял себя в руки и ладонь не убрал. Горгулья отпрянула, недовольно проурчала.
— Он просто не знает, какой ты хороший мальчик…, — так же баюкающе, но уже не на распев проговорил Рик и протянул к горгулье руку. Та насторожилась, но не отпрянула. Рик сделал шаг вперед — и коснулся пальцами теплых кожистых складок между острыми ушами. Горгулья развела уши, кровавые клыки скрылись под губами. Рик осторожно провел пальцами по складкам еще раз, потом еще, потом ласково почесал твари за ухом — и та, прикрыв глаза, вдруг издала довольный рокочущий звук, похожий на мурлыканье кошки.
— Хороший мальчик… — приговаривал Рик.
Из мрака выглянули еще две твари. Глядя на своего собрата, они в нерешительности замерли.
— Твой выход, Бруно. Слушай меня внимательно. Сейчас ты представишь себе, что рядом с тобой самая прекрасная женщина. Самая прекрасная и любимая, понял? И сейчас ты ее коснешься. Сделай полшага вперед.
Бруно в ответ только глубже задышал.
— Ты храбрый, ты сможешь!
Продолжая поглаживать своего «мальчика», Рик осторожно взял Бруно за запястье, помогая ему двинуться вперед, а потом развернул ладонь Бруно и осторожно положил ее на сморщенный лоб горгульи, которая судя по меньшим размерам и увеличенным соскам была самкой. Та замерла, вытянулась в струнку, ожидая ласки.
— Не стой, как пень, пальцами пошевели? — проговорил Рик.
Бруно шевельнул пальцами, и горгулья от этого прикосновения заурчала, захрустела, прикрывая веки.
Рик отпустил Бруно, и протянул ладонь к третьей горгулье.
— А теперь можешь открыть глаза, но помни — на самом деле это любимая и прекрасная женщина, понял? Она ничего тебе не сделает, она хочет от тебя только одного: твоей ласки. А то, что ты увидишь — всего лишь наважденье, морок.
— Понял, — прошептал, облизнув пересохшие губы, Бруно.
— Готов?
— Ни разу, но все равно…
Бруно чуть приоткрыл глаза — и его веки тут же испуганно распахнулись, сделав глаза круглыми, как монеты.
— Спокойно, все нормально, — с улыбкой проговорил Рик, наглаживая уже двух горгулий сразу. — Расслабься и погладь ее.
Бруно, затаив дыхание, тронул складки на лбу, коснулся уха — и горгулья потянулась к нему всем телом, зажмуриваясь
— Ты молодец, — сказал Рик. — Теперь можешь спокойно говорить и гладить ее везде, где нравится, но если не планируешь с ней спариваться, не касайся груди и сосков.
— Мне ее вообще гладить не нравится, можно перестать? — с несчастным видом спросил Бруно.
— Еще рано, нужно как следует закрепить нашу дружбу…
Из глубины зала опять донеслись звуки борьбы и душераздирающие вопли.
Горгулья Бруно урчала громче, чем двое других вместе взятые. Как кошка, вытягивала голову, подставляя черепашью шею.
— Мать моя женщина… — оторопело прошептал Бруно. — Это же горгульи, да?
Девочка вдруг улеглась на спину, поджав лапы, как собака, и подставила живот. Чтобы дотянуться до нее, Бруно пришлось встать на колено.
— Они самые.
— Они же злобные и безжалостные твари, они людей жрут!.. Я слышал, только подчиняющий амулет дает власть над ними.
— Ну тогда покажи мне свой подчиняющий амулет, — хмыкнул Рик. — Горгульи действительно беспощадны, как львы, но при этом ласковые, как кошки, и преданные и привязчивые, как псы. Служа одному хозяину и получая от него любовь и общение, они готовы сожрать любого, кто посягнет на его имущество или жизнь. На самом деле, на них не действует никакая магия, кроме заградительной, удерживающей их в одном месте. Они — не убийцы и не чудовища, они — стражи.
Рик сел на пол, и горгульи полезли к нему на колени, толкая друг друга.
— Эй, не толкаться! — со строгостью в голосе скомандовал Рик, и те притихли, поджав уши, а потом покорно легли возле его ног, расслабленно распустив крылья.
— Но тогда почему они сожрали всех? И нас чуть не сожрали?.. — спросил Бруно, присаживаясь рядом с ним.
— Потому что нас приняли за врагов, вошедших на охраняемую территорию. Скорее всего, все это, — Рик указал рукой на зал. — остатки какого-то замка или святилища… Слушай, а много горгулий сейчас осталось в Империуме?.. Ты часто про них слышал?
Бруно отрицательно покачал головой. Страх его уже отпустил, хотя руки все еще немного дрожали.
— Я не знаю, правда. Никогда не встречал людей, которые бы рассказывали о чем-то подобном. Знаю об этих тварях только по сказкам и картинкам в… Ну, в общем, они вроде как вымерли с тех пор, как кровавая магия демонов оказалась под запретом.
Рик хмыкнул.
— Ну, судя по всему, сказки врут. Вот только вопрос: если грогульи — это стражи, то что они здесь сторожат?.. — задумчиво проговорил он.
— И для чего им поставляют живое мясо, если просто можно было бы назначить хозяина? — добавил Бруно, всматриваясь в темноту. — К нам идут еще двое. Это ничего?..
— Ничего, — уверенно отозвался Рик. — Часть стаи уже признала нас своими. Трудно сделать первый шаг, разбить лед недоверия, убедить в своих намерениях. Смотри.
Две новые горгулии, облизывая длинными гладкими языками окровавленные морды, просто завалились рядом с собратьями.
— Они только что сожрали человека, — с плохо скрываемым отвращением проговорил Бруно.