Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 2

Раджниш Бхагаван Шри

Но они фокусники, они дипломаты. Когда они говорят:

«Любите свою родину», они подразумевают: «Ненавидьте своих соседей». Они прячут свою ненависть в любви к родине. Когда вы скажете: «Любите свое отечество», ни у кого не возникнет и вопроса. Вопроса нет: каждый должен любить свое отечество. Но в глубине, под прикрытием учения о любви к отечеству, они готовят вас к войне. Тогда вы начинаете ненавидеть соседей: они не принадлежат вашей нации, они не принадлежат вашей расе, они не принадлежат вашей религии. Любите свою религию — тогда что вы будете делать с людьми, не принадлежащими

вашей религии?

Конечно, нужно понять, что вы будете ненавидеть их. Если вы любите свою религию, вы будете ненавидеть другие религии; если вы любите свою родину, вы будете ненавидеть другие родины; если вы любите свой цвет кожи, вы будете ненавидеть людей другого цвета. Если вы действительно хотите любить человеческие существа, вы должны прекратить любить родину, вы должны прекратить любить религию, вы должны прекратить любить свой цвет. Если вы по-настоящему хотите любить человеческие существа, вы должны прекратить всю эту политическую чепуху.

Но политики очень изворотливы — они дипломатичны. Они говорят о любви и сеют семена ненависти, они говорят о ненасилии и готовят вас к насилию. Они говорят, что готовятся к войне, поскольку без войны мир невозможен. И они говорили такую чушь так долго, что вы даже не понимаете, насколько они противоречивы. И вот все человечество движется во тьму.

Запомните одну вещь: Христос не политик — даже не политик любви — поскольку политика — это отрава. Она отравит и саму любовь.

Христос совсем не политик. Если бы он был политиком, его бы не распяли. Немного дипломатии, и он спасся бы. Совсем немного дипломатии; в этом нет ничего особенного. Но он не был политиком. Вот в чем была неприятность. Он был очень подлинным и истинным человеком, но не дипломатичным. Он говорил то, что чувствовал.

Посмотрите: ваши так называемые Махатмы — политики. Они пытаются жить в соответствии со своими принципами, они пытаются быть в соответствии со своей идеологией. Они пытаются жить тем, что проповедуют.

Иисус совершенно иной. Он проповедует то, чем живет. Вот в чем различие. Махатма Ганди выглядит почти, как Иисус. Но он не Иисус. Он пытается жить тем, что проповедует, но проповедь важнее. Он хочет, чтобы и другие жили в соответствии с его проповедями, и он сам пытается жить в соответствии со своими проповедями.

Иисус совершенно иной. Он говорит и проповедует то, чем живет. Когда вы проповедуете то, чем живете, вы выражаете себя. Вы открыты и легко ранимы. Вы истинны перед собой, но тогда вы перестаете подходить обществу. Общество — это политика, общество — это дипломатия. Многое не говорится, многое из того, что говорится, не истинно.

Когда Понтий Пилат спросил Иисуса: «Что есть истина?», Иисус хранил молчание. Он мог бы сказать что-нибудь, он был красноречивым человеком. Он был великим поэтом в своих высказываниях, он мог бы сказать что-то. И вся его жизнь зависела от этого. Это было последнее, о чем спросил Пилат: «Что есть истина?» Иисус посмотрел в его глаза и ничего не сказал. Очень недипломатично, очень неполитично. Он поставил Пилата в трудное положение.

В этом молчании Пилат почувствовал себя очень беспокойно и неуютно. Иисус глубоко проник в него. Его молчание было чем-то, что он говорил от своего сердца.

Но Пилат хотел слов. Пилат не спрашивал: «Покажи мне истину!» Он спрашивал: «Что есть истина?» Он спрашивал об определении. Иисус не дал определения, поскольку истиной был он — он стоял перед ним!

Он посмотрел ему в глаза. Он, должно быть, что-то шевельнул в его душе. Пилат почувствовал себя неуютно. Он отвернулся от Иисуса. Он сказал священнику: «Возьмите этого человека и делайте с ним, что хотите. Распните его».

Я много раз думал об этом. Об этом моменте. Пилат, должно быть, почувствовал, что это его распинают этим молчанием. Только подумайте, что Иисус смотрит на вас. Вся ваша фальшь, все ваши маски, падают прочь, поскольку их быть не может, когда на вас смотрит Иисус. Обнаженными и голыми, вы стоите перед ним. Пустыми, лишенными всего.

Пилат был правителем от Римской Империи. Но внутри он бедный человек, нищий. Вся его фальшь не может обмануть Иисуса; он глубоко проникает в суть. Все, чего вы достигаете в миру - бесполезно. Он смотрит глубоко в вас и видит там нищего. И этот нищий начинает беспокоиться. Казалось бы, без причины.

Если бы Иисус был немного более дипломатичным человеком, он дал бы философский ответ. Пилат изучал философию, он понял бы. Иисус мог бы убедить его, поспорить с ним, склонить его. Пилат мог бы спасти Иисусу жизнь. Но вместо того, чтобы говорить что-нибудь, он создает настроение, ситуацию, в которой Пилат становится очень беспокойным.

Только подумайте: Иисус смотрит на вас. Молчание становится неловким, трудным. Этот человек кажется опасным, он как будто вонзает клинок в ваше сердце. Внезапно Пилат должен был почувствовать свою пустоту, свою нищету. Он отвернулся. Он сказал священнику: «Возьмите этого человека и делайте с ним, что хотите». Но в ту ночь, а может быть и целый месяц, он, наверное, не мог спокойно спать. Иисус, должно быть, преследовал его во сне.

Очень недипломатичный ответ. Иисус должен был бы сказать то, во что верил Пилат. Это было бы дипломатично. Политики говорят только то, во что вы уже верите. Тогда вы с ними. Они не тревожат, они утешают. Их ответы подобны лечебной мази.

Ответ Иисуса на вопрос: «Что есть истина?» подобен ране в сердце. Всю жизнь, должно быть, преследовало Пилата это молчание. «Что имел в виду этот человек? Почему он молчал, почему он так глубоко заглянул в меня? Почему?» Это было, вероятно, его кошмарным сном.

Иисус не был политиком, даже политиком любви. Любовь не может быть политикой.

Любовь проста, не сложна. Политика очень сложна и хитра. Любовь разумна; политика глупа. Только посредственные люди обретают интерес в политике. Любовь потрясающе разумна; любовь — это понимание. Когда вы любите, вы преобразуетесь благодаря любви.

Политики всегда связаны с обществом, нацией, всегда связаны с коллективным. Любовь всегда связана с индивидуальным. Любовь протекает между двумя душами, ей нет другого пути. Словно река между двумя берегами, любовь протекает между двумя душами. Любовь индивидуальна, интимна, тесна.