Прикамская попытка. Тетралогия
Шрифт:
Первыми огонь по приближавшейся эскадре англичан открыли беловодцы, подошедшие к предупреждению своего адмирала очень серьёзно. Опытные моряки, не раз встречавшиеся с пиратами и теми же кораблями Ост-Индской кампании, не желали позориться перед начальством неточной стрельбой. Поэтому первые попадания пошли с третьего выстрела, а после десятой минуты боя все четыре передовых фрегата англичан тонули, не успев сделать ни единого залпа. Не выдержавшие такого унижения капитаны следующих за ними кораблей, разворачивались и стреляли полным бортом, без каких-либо шансов попасть, просто для поддержки гибнущих товарищей. И, как ни странно, этот жест отчаяния принёс свои результаты, на двух парусниках беловодцев двадцатифунтовые ядра противника, рикошетом от поверхности моря проломили борта уже на самом излёте. Резкий крен вынудил русских артиллеристов прекратить огонь, занявшись спасением судов. Единственное попадание ядра
Но, отчаянные капитаны, рискнувшие поддержать своих товарищей, не пережили их, все три английских судна, развернувшихся для выстрелов бортом к противнику, взлетели на воздух почти сразу, слишком роскошные мишени они представляли собой для неизбалованных беловодских артиллеристов. Потеряв семь кораблей в первые же минуты сражения, адмирал Хиггинс понял, что только отступление спасёт его от неминуемой гибели. Лорды и Адмиралтейство далеко, расписать сражение в нужном ключе всегда можно, подав своё бегство, как сильный тактический ход. А противник, топящий боевые корабли в считанные минуты, он рядом, и никакие доклады не защитят от его смертельно точных залпов. Флагман английской объединённой эскадры начал манёвр разворота на обратный курс, подав все необходимые сигналы капитанам остальных кораблей.
Увы, именно этот момент боя застали вынырнувшие из-за холмов самолёты. Предупреждённый Невмяновым адмирал Пак быстро связался по радио с воздушной поддержкой и указал цели - первые беглецы, бывшие пять минут назад арьергардом.
– Володя, сердечно тебя прошу, не жги всех лимонников, оставь на продажу корабли, - Сергей Линович взглянул на пролетавшие самолёты и помахал им рукой, вместе с высыпавшими на палубу моряками.
Ждать результата воздушного налёта пришлось недолго, расстояние в две версты самолёты преодолели за минуту. Не ожидавшие ничего подобного от безобидных летающих машин, британские моряки и не пытались тушить огонь, вспыхнувший на палубах сразу пяти фрегатов. Жалкие попытки боцманов и пожарных команд поливать горящую палубу водой приводили к быстрому распространению пламени прямо поверх текущей воды. В считанные минуты вспыхнули паруса и корабельная оснастка, а развернувшиеся самолёты искали себе следующие жертвы, подбираясь к флагману. Под угрозой бесславной гибели в огне Хиггинс распорядился выкинуть сигналы капитуляции..
В тот же вечер объединённая артиллерия острова из пяти гаубичных батарей на конной тяге, шести бронепоездов и десяти миномётных батарей, куда входили только тяжёлые сто миллиметровые миномёты, начали обстрел японских позиций. Три отчаянные попытки японцев избежать унизительного расстрела и атаковать беловодцев, наткнулись на массированное применение нарезных карабинов с дальностью эффективной стрельбы до полутора вёрст, и, на стрельбу шрапнелью. Шрапнельные снаряды были испытаны несколько лет назад при освобождении трёх южных китайских провинций. После доработки по результатам войсковых испытаний, некоторые наряды при разрыве выкашивали до полусотни японцев, пытавшихся наступать в плотном строю. Беглый огонь шрапнелью полностью деморализовал войска противника, а отсутствие выбитых снайперами командиров, привело к массовой сдаче в плен японцев утром следующего дня.
Началась рутинная, ставшая привычной для беловодских стрелков, работа по сбору пленных, их сортировке и конвоированию в лагеря. Благо, гражданские "покупатели" уже стояли с заявками на недорогую рабочую силу - на прокладку линий чугунки, в лесорубы, на строительство и так далее.
Юго-Восточная Австралия.
Афанасий Быков, командующий войсками обороны Австралии, ещё раз осмотрел предстоящее место сражения с англичанами в бинокль. Пожалуй, впервые за двадцать с лишним лет Быков испытывал сомнения в ходе предстоящего боя. Нет, он и командиры рот, прошедшие неплохую боевую подготовку в Ирландии и индусских княжествах, отлично представляли себе логику поступков герцога Мальборо и его офицеров. Фома Никитин, например, полгода назад вернувшийся из Ирландии, несколько раз удостоился чести сражаться против этого напыщенного английского индюка, и, не сомневался в действиях противника. Даже, с учётом появившихся у англичан миномётов и скорострельных орудий, позиции беловодцев выглядели неприступными. Англичане обязательно атакуют в лоб, место для обороны крайне удачное, обойти позиции беловодских войск через джунгли невозможно. Нет, десяток-другой добровольцев смогут пробиться вдоль фланга, но, не двадцать тысяч солдат английской карательной экспедиции.
Выйти ближе к берегу мешает корабельная артиллерия прибывших пароходов. Пока британский главнокомандующий решал с направлением главного удара и маршировал по пустынному побережью, он потерял свою морскую поддержку. Всего три дня назад прибывшие с севера четыре парохода баронства на виду всего британского сухопутного контингента расстреляли фрегаты поддержки и пленили беззащитные английские транспорты. Захваченные суда под конвоем двух пароходов отправились на восток, в беловодский порт на побережье Австралии. Два других парохода мирно встали на якорь в полуверсте от берега между английскими и беловодскими позициями. Надо полагать, герцог весьма расстроился, потеряв значительную часть припасов корпуса, оставшихся в трюмах захваченных кораблей. Теперь он вынужден был атаковать позиции противника, иначе его армия превратится в неуправляемое стадо всего через две недели. Ровно на такое время можно растянуть оставшиеся продукты.
Диверсионные группы отлично поработали в последние недели. С момента высадки на побережье, всего в десяти верстах от беловодского порта, британцы не знали ни единого спокойного дня или ночи. Пять раз они предпринимали попытки движения в сторону города, наталкивавшиеся на непреодолимые препятствия. Первый раз хватило одновременного подрыва пяти фугасов, заложенных на пути следования армии. Обилие раненых, необходимость похорон убитых, и восстановления боевого духа, задержали британцев на неделю. Второй и третий разы, двигавшиеся колонны сразу попадали под интенсивный миномётный обстрел, вынуждавший отвлекаться на атаку миномётчиков, устраивавших свои позиции исключительно в труднодоступных местах, и, не по пути следования. Англичанам пришлось использовать свои миномёты, организовав контрбатарейную стрельбу Таким образом, беловодцы установили наличие у противника миномётов и значительно проредили запас их мин, к сожалению, потеряв три своих миномётных расчёта. Потому, потратив в бесплодных поисках врагов четыре дня, герцог Мальборо приказал не обращать внимания на обстрел и бегом покинуть проклятое место, до цели высадки, беловодского порта, оставались считанные километры, не более двух часов пути быстрым шагом.
Увы, бегущие колонны опять наступили на те же грабли, то бишь, на заранее прикопанные фугасы, меньшей мощности, но большего количества. Убитых оказалось немного, не больше двух сотен. Но, количество раненых превзошло две тысячи солдат, что задержало движение карателей ещё на три дня. После чего, по выражению последних захваченных пленников, наступил настоящий ад. Каждую ночь лагерь англичан обстреливался из миномётов и пушек, каждое утро хоронили убитых, умерших от ран и повальной дизентерии. Герцог запретил отвечать на эти обстрелы своим миномётчикам, проклиная жадность Адмиралтейства, выделившего непомерно малый запас снарядов. На каждый миномёт остались две дюжины мин, их пушкари должны обязательно сохранить до решающего сражения. Ради этого приходилось терпеть ночные обстрелы беловодских дикарей, стискивая зубы. Две недели были потеряны в этой неразберихе, смешавшей день с ночью. Пока все солдаты не получили жестокий, но логичный приказ двигаться только вперёд, несмотря ни на какие потери. Поначалу всё шло хорошо, и, командующий экспедиционным корпусом начал думать о честном сражении с подлым врагом. Но, тут эти варвары беловодцы проявили свою подлость в полной мере.
Используя ружья с невиданной дальностью стрельбы, больше английской мили, они за считанные минуты расстреляли всех офицеров корпуса, сохранив, словно в насмешку, жизнь одному герцогу Мальборо. Несмотря на то, что своим ярким мундиром командующий выделялся из всех, несмотря на гибель его адъютанта, на самом герцоге не было даже царапины. Не успели предать земле всех погибших офицеров, как появились проклятые пароходы, погубившие флот поддержки. Мальборо поддерживал внешний оптимизм, напоминая всем приближённым об эскадре, отправленной в Японское море. Скоро адмирал Хиггинс вернётся к ним и разгонит проклятые пароходы. Но, не верил в свои обещания сам. Похоже, иного выхода, как захватить проклятый город дикарей или умереть, у экспедиционного корпуса не осталось.
Быков опустил бинокль и развернулся к немногочисленным офицерам своего батальона, стоявшим в ожидании.
– Присаживайтесь, господа, присаживайтесь, - прошёл комбат на своё место во главе стола. За неполный месяц вырытая землянка приобрела обжитой вид, кроме стандартного набора телефонов, будильника и стола для совещаний, денщик оборудовал за ширмой настоящий уголок отдыха. Там он сейчас и находился, разогревая обед на походной спиртовке.
– Кто выскажется первым?
– все взглянули на младшего по званию, прапорщика Кима, командира разведчиков. Несмотря на невысокий чин, Ким был почти ровесником Быкова, из первого корейского отряда. Он давно стал бы капитаном, но отказывался уходить от своих разведчиков, побывал военным советником в трёх или пяти княжествах. Опытнее его был только комбат.