Приказ самому себе
Шрифт:
— Что тут происходит? — строго спросила она, входя.
— Мы решали задачи… Мне Лидия Николаевна… — начала Саша.
— Эти самые?! — перебила Елизавета Серафимовна. — Глупее ты ничего не могла придумать?.. Когда ты говоришь, нужно думать, Магакян!
— Я всегда думаю! — рассердившись за резкий тон учительницы, за насмешку в ее голосе, с вызовом ответила Саша.
— Что за тон? Кто тебе разрешил так говорить со мной?!
— Саша правду сказала! — вскочи Сережа Капустин.
— А
Класс зашумел. Послышались выкрики мальчишек:
— А что, нельзя?!. Нам разрешили!.. Вот еще!.. Подумаешь!..
— Прекратить безобразие! — Елизавета Серафимовна стукнула рукой по столу и в наступившей тишине четко, будто диктуя, сказала — Все! Мое терпение кончилось! Класс, где председатель отряда и староста заодно с хулиганами, — не класс!..
Через два дня состоялись перевыборы. Объединенное собрание класса и сбор отряда прошли быстро и организованно.
— Принимая ваш класс, — сказала Елизавета Серафимовна, — я знала, что тут нет дисциплины, что вы плохо учитесь. И я заверила руководство, что наведу должный порядок! Так что, хотите вы или нет, пока я классный руководитель, тут будет все организованно, четко, как надо… Сейчас мы изберем новое руководство классом и отрядом. И я уверена: в скором времени о пятом «б» будут говорить, как об одном из лучших классов школы…
Зиночка прятался за спины сидящих впереди девочек. Громкие, тяжелые слова Елизаветы Серафимовны: «Я не потерплю… Я потребую… Искореним!..» — заставляли пригибаться. Казалось, все они предназначались только ему. Он украдкой обернулся. Женя Карпенко растерянно хлопал ресницами, то и дело снимал и протирал очки с толстыми стеклами. Саша, не отрываясь, смотрела в окно, будто все, что говорилось, ее совсем не касалось. Но Зиночка-то знал, что это не так. И упрямо нахмуренные широкие брови, и подрагивающий хохолок на макушке говорили, что она вот-вот готова взорваться, кинуться в бой… или заплакать от обиды и несправедливости…
Кукольно красивое лицо Сильвы выражало довольство. Прикрывая платочком улыбающийся рот, она то и дело бросала торжествующие взгляды в сторону Саши.
Зойка Липкина слушала Елизавету Серафимовну так усердно, что даже губы ее шевелились, повторяя слова учительницы.
Зиночка с надеждой глянул на вожатую, Лену Киселеву, назначенную в отряд с месяц назад. Она же комсомолка! Вот она что-то как скажет!.. И все станет правильно…
А Лена Киселева то поправляла челку, закрывавшую глаза, то смотрела на часы и даже не слышала толком, что говорила учительница… Все заслонила двойка по стереометрии, которую получила вчера. Завтра контрольная. И если она сейчас не вырвется отсюда на консультацию, то двойка будет и в четверти. И тогда не видать ей аттестата зрелости… Красные пятна то выступали на ее лице, то пропадали вновь. Едва кончилась вступительная речь, Лена что-то тихо сказала учительнице.
— Да-да. Идите, — снисходительно кивнула она головой.
Лена, не оглядываясь, тихо выскользнула за дверь.
И все пошло так, как и хотела Елизавета Серафимовна. Одна за другой вставали девочки, называли кандидатуры звеньевых, членов совета отряда, старосты. Запинаясь, подглядывая в бумажку, говорили, что это хорошие девочки, что они хорошо учатся и будут хорошо работать… Только когда вместо Саши Магакян предложили избрать председателем совета
Зиночку Елизавета Серафимовна посадила сразу:
— Садись! Почему ты за Магакян, все знают. Это как в басне:
За что же, не боясь греха, Кукушка хвалит Петуха?.. За то, что хвалит он Кукушку!В классе зафыркали. Зиночка, возмущенный, сел, бурча:
— Она вам наработает… Да кто ее слушать будет?!.
Будешь! — жестко сказала Елизавета Серафимовна. — Мы потребуем!.. Ну, а ты что скажешь? — обратилась она к Карпенко.
— Зоя не может быть председателем. Она и учится так… И у нее нет авторитета в классе, — сказал Женя.
— Ясно! — остановила его учительница. — Я объясню тебе. Авторитет — дело наживное. Вот будет председателем — и авторитет появится. Я ей помогу. Да и ты обязан помочь товарищу…
Так и выбрали председателем совета отряда Зойку Липкину, а старостой вместо Сережи Капустина — Сильву Орлову.
— Ну и выборы! — усмехнулся Стасик, выходя с друзьями из класса. — И рта никому, кроме девчонок, раскрыть не дала…
Они столкнулись лицом к лицу на пороге школы. Елизавета Серафимовна уходила, а Лидия Николаевна шла на уроки.
— Добрый день, Елизавета Серафимовна. Я уже три дня ищу встречи с вами… Скажите, пожалуйста, чем вызвано смещение Магакян… ну и все остальные перестановки в пятом «б»?
Щеки Елизаветы Серафимовны заалели, она гордо вскинула голову, глянула с высоты своего роста на маленькую Лидию Николаевну, столкнулась с ее прямым, изучающим взглядам и отвела глаза в сторону:
— Почему именно вы спрашиваете об этом? — сердясь на неизвестно почему вдруг охватившее ее волнение и испытывая неприязнь к этой маленькой женщине с серьезным, требовательным взглядом, ответила она. — Это я должна бы спросить у вас… Я бьюсь изо всех сил за укрепление дисциплины, а вы… вы устраиваете какие-то эксперименты. Поручаете девчонке вести урок… Естественно, она после этого вообразила о себе бог знает что! Ей ничего не стоит нагрубить мне!.. Дурные примеры заразительны!
— Тогда и спрашивать нужно с меня, — сказала Лидия Николаевна. — Собственно, что вы увидели в этом факте плохого? Я убеждена, да и не только я, Алевтина Васильевна говорила об этом на педсовете, что давать инициативу на уроке не только не вредно, но и необходимо…
— Абсурд! Дайте только волю, так эти ваши дети нам на голову сядут!.. И почему вы, собственно, так волнуетесь за Магакян?
— Она моя ученица. Лучшая ученица, понимаете?.. Я люблю эту девочку. У нее блестящие способности к анализу. Организаторские.!
— Ах вот оно что! — насмешливо воскликнула Елизавета Серафимовна. — Но любимчики, насколько я знаю, поощрялись в старой гимназии.
— Любить ребенка за его светлую голову — это не значит делать его любимчиком! Кому дано, с того и спросится. Я и требую по ее способностям… Видели бы вы, как она проводит вместе со мной дополнительные занятия! Легко. Увлеченно. У нее врожденный талант педагога. А какая выдумка!..
— О! Насчет выдумки вы правы! — перебила Елизавета Серафимовна. — Плоские анекдоты. Глупые загадки… Но у меня не одна Магакян, а целый класс! Вот ради них я и буду добиваться любыми способами твердой дисциплины и порядка!