Приключения 1972—1973 (Сборник приключенческих повестей и рассказов)
Шрифт:
Богданна молча приняла приглашение. В руках девушка держала большую хозяйственную сумку.
— Мама пирожки положила, — объяснила спутнику, ласково улыбнувшись.
— Оставь, мы сейчас вернемся.
— Хорошо.
На лесной тропинке под ногами шуршали листья. Свежий осенний воздух бодрил. Богданна еще девочкой приезжала сюда с отцом и матерью. До войны «Бесова скала» была у горожан одним из любимых мест воскресных пикников. Сейчас, тем более в будний день, тут царили безлюдье,
Вышли на просторную, залитую солнцем поляну. Красавец бук раскинул пышные ветви. За буком оборвалась пропастью каменистая площадка. Это и была «Бесова скала» — мрачное, хаотическое нагромождение валунов. Со дна пропасти несся шум горного потока.
— Как приятно! — невольно сказала Богданна, вздохнув всей грудью. — Красиво.
— Да, очень красиво, — равнодушно отозвался Демьянко. Остановился, посмотрел на девушку. — А ты знаешь, что я обещал сделать, когда приедем сюда?
— Нет, — с удивлением ответила Богданна. — Откуда мне знать.
— Когда приедем сюда, — он говорил странным, неживым голосом, без всякого оттенка, — когда приедем сюда, я обещал застрелить тебя и труп бросить в реку.
Ей стало так страшно, что она даже не испугалась. Смотрела на Демьянко, не понимая слов. Полным обиды голосом воскликнула:
— Как не стыдно! Что за шутки!
— Не бойся! Не бойся! — заторопился он, увидев побелевшее лицо девушки. — Я не убить тебя хочу, а спасти. Лишить тебя жизни хотел…
— Кто?
— Отец Иваньо, которого ты так почитаешь. Ты должна понять, сколько бед могла натворить своей слепотой.
Демьянко не догадывался, какова религиозная нерассуждающая и безграничная вера, воспитанная с детства. При имени священника страх на лице Богданны сменился гневом. В глазах заиграли мутные фанатические огни.
— Теперь я поняла, все поняла, — гадливо и презрительно сказала девушка. — Ты и Долгий обманывали пана отца и теперь клевещете на него, боясь расплаты. Звери! Проклятые звери, которые недостойны сапоги целовать святому человеку. Погоди, за меня отплатят и тебе и Долгому!
— Долгого уже нет, — он старался говорить спокойно. — Нынешней ночью «боёвку» окружили, в перестрелке Долгий убит.
— Ложь! Все ложь! — кричала, ничего не понимая, не слыша и не желая слушать. — Проклятые!
— Богданна, успокойся, пойми…
Вместо ответа девушка плюнула ему в лицо.
Не сознавая, что делает, Ростислав схватил ее, стиснул ей рук0.
— Ой, — сказала покорно и жалобно. Глаза ее были совсем близко от глаз Ростислава, и молодой человек увидел в них слабость, печаль и еще что-то, от чего чувства его пришли в окончательное смятение. Ни о чем больше не думая, обнял Богданну. Она прижалась к нему теплым, послушным телом.
—
Он ответил на ее поцелуй, робкий, неумелый. Напрягая всю волю и всю любовь свою, подумал, что так, как он готов поступить, нельзя поступать. Во имя любви, будущей любви на всю жизнь, тихонько отстранил Богданну. Она послушалась — трепещущая, покорная.
Он сказал:
— Сейчас мы должны расстаться.
Она молча смотрела на него. Провела ладонью по его щеке. Заплакала тихо, виновато.
— Не надо, родная, не плачь. Послушай меня.
— Да, милый, да.
— По этой тропинке выйдешь на дорогу…
— Да…
— Там тебя ждет автомобиль — номер сорок восемь — тридцать два. Шофер в штатском.
— Да…
— Садись в автомобиль, не спрашивай ни о чем. Тебя отвезут куда надо, все объяснят.
— Да, милый…
— Все будет хорошо, не бойся, сделай так, как я тебе сказал. От этого зависит наша жизнь и наше счастье.
— Я все сделаю, милый. Ты простил меня?
— Глупая, ты сама не помнила себя.
— Да, я не виновата.
— Иди, нам нельзя здесь долго. Не заблудись. Прямо по тропинке, автомобиль сорок восемь — тридцать два.
— Я иду, милый, не беспокойся за меня. Мы еще увидимся?
— Может быть, даже скоро… И еще — вот карандаш, бумага. Пиши.
— Да… Что писать?
— Пиши: «Дорогая мама! Не беспокойся за меня, я неожиданно уехала на десять дней по очень важному делу. Вернусь точно в срок. Целую, твоя Богданна». Готово?
Все еще ошеломленная, не понимая, что с ней происходит, девушка выполнила полупросьбу, полуприказ.
— Теперь иди.
Демьянко долго смотрел, как стройная фигурка мелькает между деревьями. Потом достал из-под пиджака парабеллум, выстрелил в воздух.
Когда пассажиры вышли из машины и скрылись в лесу, Торкун поудобнее уткнулся в угол сиденья, стал ждать их возвращения. Цель поездки его нисколько не интересовала.
Ждал долго. В лесу была мертвая тишина. Вдруг со стороны скал донеслись выстрелы — один, другой.
Торкун не придал им значения, даже увидев-выходящего из леса Демьянко.
— Поехали, — сказал Демьянко, садясь в машину.
— А девушка? — недоуменно спросил Торкун.
— Она… ушла.
— Куда ушла?
— Не ваше дело. Поехали!
Торкун ничего не понимал. И вдруг вспомнил о выстрелах. Почувствовал, как на голове зашевелились волосы.
— Вы! Вы! — больше не мог выговорить ни слова.
Демьянко стиснул его плечо. Сказал с холодным бешенством:
— Да! Я! И если вы не тронете сейчас же машину с места, я и вас прикончу как собаку.