Приключения блудного барона.
Шрифт:
Из них то, что тебя интересовало в первую очередь, по выделенной тобой ближней к городу зоне — триста двадцать шесть объектов. Фабрички, деревеньки, хутора. Всё как ты и просил — старые, обжитые места, разорённые и брошенные когда-то поселения, имеющие особый статус старо-жилых мест. Или пустошей, называя коротко.
Первая группа: фабрички, заводики, кузни и прочие брошенные старыми хозяевами промпредприятия. Самые высокие по цене заклада и, соответственно в будущем требующие самые большие вложения. Это, как правило, сама бывшая фабричка, плотинка при ней, деревенька
Чтобы всё это восстановить в нормальном виде, чтобы оно исправно функционировало, требуется только на одну такую фабричку не менее сорока тысяч. Золотом! Станки новейшие завезти, заводские помещения восстановить, а точнее — заново построить, плотину с колесом — движитель восстановить, и прочее, прочее, прочее. Плюс сама бывшая деревенька: поставить дома, поднять залежь, то, сё. Всё это — минимум сороковник. Реально — бери полтинник, а то и все шестьдесят тысяч.
Это расчётное поселение на пятьсот фабричных работников мужескаго пола. Все расчёты посмотришь в сундуке. Там всё подробно изложено. Не ошибёшься. Цифры все десять раз проверены и перепроверены.
Таких поселений в тридцативёрстной зоне города по старым закладным мы можем восстановить двести сорок. Сразу, навскидку. Это сразу даст нам двести сорок тысяч выборщиков со всеми правами коренных жителей.
Более чем достаточно чтобы попасть в Совет и тебе, и мне, и Машке с Корнеем. И даже Белле, хоть она и поречная дворянка и ей это как бы не надо. Но, тем не менее.
Даже, — профессор понимающе улыбнулся, — если очень надо…, то мы сможем торговать голосами своих выборщиков, поддерживая того или иного кандидата в Совет.
Всего навсего выкинуть на ветер от десяти до двенадцати миллионов золотом и ты в Совете, — невесело ухмыльнулся он.
Но попав таким путём в Городской Совет, мы уже не будем зависеть от милости кого-либо. Ни от Кондрата, ни от Головы, ни от кого-либо ещё.
Дело лишь за малым, за половозрелыми человеческими особями двадцати одного года. Каковые у нас будут лишь через пять лет. Если нам сразу не дадут по рукам и мы не провалимся с нашей и Ведуновской компанией переселения поречных подростков на границу.
Профессор с истинным любопытством настоящего учёного исследователя посмотрел на совсем что-то скисшего Сидора.
— Про остальные восемьдесят шесть хуторов и деревенек говорить? Будешь слушать? — понимающе усмехнулся он. — Там полегче. Там затраты намного меньше. Где-то по сотне золотых на объект, то есть на закладную. Там нет дорогущих станков, нет заводов, нет плотин и прочего.
— Общие затраты на восстановление где-то около девяти тысяч, а даст это тебе не более пяти тысяч выборщиков. Этого, для того чтобы попасть в Городской Совет кому-то одному из нас хватит. Но зато и прав особо никаких при том не принесёт. Таких членов, — насмешливо ухмыльнулся он, — в Городском совете — сотни, если не тысячи. Да кто их слушает.
— Хочешь, чтобы
— Что скажешь?
— По итогам, — хмуро буркнул Сидор.
Глядя на то, как охранники с трудом втаскивают в комнату второй, такой же как и первый здоровенный сундук с бумагами из кабинета профессора, он с мрачным видом констатировал факт.
— Посмотрим по итогам поездки Корнея в поречные баронства. Что, точнее кого он оттуда привезёт, по тому и решать будем. А сейчас, что говорить.
Во что нам эти бумаги на триста закладных встали?
— Ванечка, спасибо ему за то, что не содрал с нас семь шкур, взял всего лишь по полтинничку за свою работу. Плюс затраты на бюрократию. Итого, считай по сотенке, не ошибёшься.
— Три с половиной тысячи, — мрачно проворчал Сидор. — Даже ничего ещё не делая, мы уже выкинули такие огромные деньги.
— Продай, — насмешливо посмотрел на него профессор. — Поговори с Иваном. Он мне передавал просьбы некоторых товарищей, что если мы будем что-то из этого добра продавать, то у нас купят. Даже Голова интересовался. Спрашивал, все ли наши закладные готовы к продаже? И если мы что-то будем, точнее, когда мы что-то будем продавать, то чтобы и его не забыли. Он купит у нас деревеньку, другую для своих целей.
— Почём? — хмуро буркнул Сидор.
— Достаточно, чтобы с лихвой оправдать все, уже вложенные в проект деньги, — усмехнулся профессор.
— Так-так-так, — задумчиво протянул Сидор. — А они ничего не поняли? — поднял он на профессора подозрительный взгляд.
— Кто? Голова? — удивлённо уставился на него профессор. — Побойся Бога, Сидор. Да они считают нас торгашами, готовящими закладные к последующей перепродаже. Чем-то вроде риэлторов. А нашу работу — предпродажной подготовкой объекта. Дёшево купил, что-то подмазал, что-то подкрасил, дыры залепил, обои подклеил — дорого продал.
Думаю, может продать действительно парочку уже готовых объектов? — задумчиво пробормотал профессор. — Чтоб они наверняка уверились в своих мыслях. Да и деньги будут не лишние.
— Может быть, может быть, — пробормотал Сидор, о чём-то усиленно думая.
— Значит, говоришь, восемьдесят шесть хуторов?
— Восемьдесят, — поправил его профессор. — Восемьдесят хуторов, самого непотребного вида, и шесть маленьких деревенек, на три, пять семей.
Впрочем, вот как раз в деревеньки ты можешь селить людей, сколько тебе угодно, никто этому не помеха. И все они, все как один, тут же становятся коренными жителями. Так же как и хуторяне.
Может и мне в такую деревеньку переселиться? Или на хутор? — задумавшись, профессор машинально полез ворошить свои редкие волосы на затылке. — Да зачем оно мне уже надо, — с тяжёлым вздохом констатировал он. — Помирать скоро, какие уж тут права коренного жителя и выборы. Успеть бы сделать всё что задумал…