Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!
Шрифт:
СЛАВА БОГУ, их уже отпустили. Уже возвращаются. «Маракканна» гудит. Рабочие версии происшедшего: — Да никто Анфиску не насиловал, сама дала!
— Да никому она ничего не давала! Они Верку, Надьку и Любку трахнули, их и забрали.
— За что?! Так они ж «Верка, Надька и Любка» метропольские проститутки! Как с ними еще поступать?
— Они денег не заплатили. А Верке, Надьке и Любке вместо денег морды набили.
Наконец явились. Морды опухшие, с синими фонарями, глаза узенькие. Особенно Фонарь с фонарем хорошо смотрится.
— Кто вас так?
Молчат.
— Били в полиции?
Молчат. Глазки отводят.
Анфиска прыгает, как
Я все равно узнаю. Всю подноготную.
УЗНАЛ.
В чем там дело было, так и не узнал, но вот что выяснил: в ресторане Анфиса сидела, терпела, смотрела, как пирушка переходит в оргию, потом не выдержала и самолично наставила фонарей сначала Браге, Хуану и Фонарю, а когда Верка, Надька и Любка стали визжать, досталось и им.
ИТОГО НАКРУТИЛИ:
поломаны стулья, разбиты два зеркала, сорван телефон, порван костюм метрдотеля, ну и всякие мелочи-шмелочи — посуда-шмасуда, скатерть-шмятерть, какие-то пончики-шмончики. Ну, и оскорбление проституток Верки, Надьки и Любки рукоприкладством при исполнении ими служебных обязанностей. Ну, и вызов полиции. Ну, и штраф на квитанции. Наоборот, квитанции на штраф: три тысячи кварков. Три квитанции — по тысяче кварков с каждого разбитого рыла.
— Кто будет платить? — спросил дядя Сэм.
— Председатель Сур заплатит.
ОРГВЫВОДЫ.
Ввожу в конюшне казарменное положение. Никого никуда. Месяц сурового карантина.
Анфиса прыгает. Все жеребцы очень ее зауважали и обходят десятой дорогой.
МОРЯЧКИ-ЛЮБИТЕЛИ.
В этот день… не могу вспомнить, сколько в августе дней… Дожились до того, что в последний день лета играли на деньги с какой-то любительской командой из Караван-сарайского Галактического Пароходства.
Какие-то гражданские моряки-рыбаки. Любители. Ох уж эти мне любители! Тельняшки и черные трусы но колено. Этот коммерческий матч организовал дядя Сэм, спасибо ему. Болельщиков собралось — тьма! Тиффози-рыбаки пришли на нас посмотреть. Благодатная тиффозиая провинция, вкусно пропахшая селедкой. Но есть коварство в этих никому неведомых провинциальных любителях — и дело тут не в недооценке соперников,- за невзрачной вывеской скромного пароходства могут скрываться щедрокупленные дисквалифицированные костоломы-профессионалы. Никогда не знаешь, на кого нарвешься. Но когда я увидел этих морячков, выходящих на поле, то по осанке и по координации движений сразу понял, с кем имеем дело. Жеребцы это тоже поняли. Результат 21:1. Один мяч пропустили нарочно, чтобы местные тиффози смогли вручить приз своему лучшему морячку. Мне рекомендовали присмотреться к нему. Я присмотрелся к нему.
Да, я внимательно присмотрелся к этому молодому морячку — а не попробовать ли его в конюшне? Фигура, стать, кривые ноги — все бы хорошо, но он уже изнежен дурными мягкими полигонами и испорчен устаревшей техникой вождения пузыря. Я сожалею, нам он не подойдет. В самом конце второго тайма Ванька Стуло принял мяч на грудь и шутки ради (и чтобы не забивать 22-й гол,- явный перебор) бежал с ним, жонглируя, по всему периметру силовой обводки полигона, а морячки всей командой гуськом-утьком бежали за ним, как за мамой. Такие игры, хоть и с юморком, но не на пользу, только расхолаживают. Но — Бoгатенькое пароходство хорошо заплатило, а дядя Сэм удовлетворенно сказал свое знаменитое «Ну!»
КАК ДЕТИ В ШКОЛУ.
Стихи моего детства: «Осень настала, / Холодно стало, / Чья-то корова забор забодала, / Куры навоз перестали клевать, / Ну и погодка, «…»!» Дети пошли в школу, а мы всей конюшней отправились в Метрополию в салон к кутюрье Кутюрье (фамилия у этого кутюрье такая, и все его побаивались, потому что этот Кутюрье слывет за голуБoго), и на деньги, заработанные у морячков, справили одежку — всем пошили одинаковые двубортные, цвета кофе с молоком, костюмы, розовые галстуки, длинные иссипя-черные пальто из ратина и фетровые шляпы того же цвета. Ничего получились костюмчики, галстучки и пальтишки, мне нравится. Приоделись, а то ходили, как чучела гороховые.
Дядя Сэм не забыл, расщедрился, купил у морячков на дешевой распродаже и подарил мне вечное перо — «паркер» с золотым (низкой пробы) пером и две толстенные коленкоровые тетради — одну в белом переплете с бумагой в клеточку, другую — в черном, в линеечку. Гроссбухи, а не тетради. Вот куда я буду записывать свои отчеты Постороннего Наблюдателя.
Не забыть купить чернил.
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
«Дженералю Гу-Сину мои тетради не очень понравились.
— Где вы их взяли? — поинтересовался дженераль.Дешевка, коленкор какой-то…
— Дешевка и есть. Дядя Сэм купил на дешевой распродаже.
— Ничего приличней не могли купить?
— Других не было. У дровосеков в цене тетради только в голубом сафьяне.
— Не расслышал… у кого, у кого?
— У дровосеков. У голубых, то есть,- объяснил я.
— Шли по лесу дровосеки, оказались гомосеки…догадался дженераль.- Но у меня другие сведения.
?
— Тетради у морячков куплены.
«Все он знает, старый чeрт!» — подумал я и сказал: — Верно, у морячков. Память подвела — дядя Сэм собирался купить у дровосеков, а купил у морячков.
— Хорошо. В одной ведите записи для себя, а в другой…
— Для Него.
— Для кого?
— Для Постороннего Наблюдателя.
— Да. Но, возможно, не только для Него.
— Для кого же еще?
— Не знаю. Возможно, для Них. Мы ведь не знаем, сколько их, этих Посторонних Наблюдателей.
— Ага,- сказал я.
— Вот пуля пролетела, и — ага,- сказал дженераль.»
ЖЕРЕБЬЕВКА.
Нас, наконец-то, посеяли. Состоялась торжественная жеребьевка отборочных игр Чемпионата мира с музыкой и голыми девками с расписанными под футбольные мячи попками и сиськами — ножками дрыгают, мячики прыгают. Я не поехал,- что я там не видел? Перед жеребьевкой меня окружили фужеры и спросили: — Кого вы хотите в соперники?
— Те, кто попадутся, тех и хотим.
От нас на жеребьевке присутствовали наблюдатели: председатель ФУФЛА Сури'Нам (без него никакие официальные празднества не обходятся), дядя Сэм и сын полка Племяш.
Племяш засунул руку по локоть в прозрачную сферу и вытащил матрешку с запиской. Вот наш жребий, наш БЛЮЗ, наша 12-я отборочная конференция (по алфавиту):
12 конференция БЛижний Юго-Запад (БЛЮЗ)
1. Башибузуки (БШБЗ — Барнаульский шлакобетонный завод).
2. Воблы-1 (Водородно-водопроводный БЛАговест). Не путать с Воблой-2 (Восточная Бронетанковая ЛАтифундия) и с Воблой-3 (Военно-Баллистическая Академия).