Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов
Шрифт:
Тем временем пришел в себя и Джим, даром что пил за четверых ковбоев, то есть за десяток обыкновенных мужчин, подыскал нескольких надежных ребят из безработных джентльменов и привел их к Андре. Тот нанял шестерых сроком на три месяца с условием полного повиновения его приказаниям и уважительного отношения к индейцам.
Затем занялся фурой, в которую погрузили все необходимое для экспедиции: консервированное мясо, чай, сахар, кофе, виски, муку, сухари, окорока, прочую провизию, лагерный материал, запасные инструменты и оружие.
Сборы завершили к вечеру. Новобранцы старались, без устали проработав целый день. За это Андре разрешил им гулять всю следующую ночь, с условием, чтобы спустя час после восхода они были на месте, готовые двинуться в путь.
Обещание было выполнено, и в назначенный час экспедиция выступила из Валлулы, приветствуемая попадавшимися навстречу жителями.
Первый переход составил сорок километров, половину расстояния до городка Уэтсбурга. Ночевали на холме, что было очень хорошо, поскольку низины здесь болотистые.
Дальше низины исчезали, перед путешественниками расстилалась необозримая, однообразно-монотонная прерия. Путники двинулись вперед и в первый раз встретили индейцев. Вид у этих «воинов» был неважный: Фрике, знавший о них лишь из книг, был страшно разочарован. Неужели эти лишенные всякой оригинальности некрасивые люди и есть потомки героев Купера, Майн Рида, Густава Эмара и Габриэля Ферри?
Неужели эти мерзкие оборванцы в грязных лохмотьях и шляпах, которые даже самые небрезгливые старьевщики не решились бы взять в руки, бывшие хозяева прерии?
Чистое Сердце, Анкас, Косталь, Большая Змея, где вы? Куда пропали?
Нет больше изящно вышитых мокасин, отделанных разноцветной бахромой и иглами дикобраза. Вместо них какие-то омерзительные штиблеты, починенные бечевками. Нет раскрашенных яркой краской лиц, пусть и не слишком красивых, но оригинальных. Вместо краски — слой грязи, что выглядит совсем уж непривлекательно. Нет пряди волос, украшенной перьями, которую краснокожие воины носили как вызов врагу. Вместо нее длинные, прямые, жесткие волосы, выбивающиеся из-под трепаной войлочной шляпы и беспорядочно падающие на шею, лицо и плечи.
Да, Фрике был весьма разочарован.
Что до скальпов, то полковник Билл сказал ему, что скальпы снимают по-прежнему, хотя и этот обычай вырождается, не имея ничего общего с героической борьбой индейцев с пионерами. Все гораздо проще: молодой воин встречает в глухом углу мирного ирландца-эмигранта или спящего мертвецки пьяного ковбоя и крадет с него скальп. Тем не менее этот подло украденный трофей торжественно приносится домой, приводя в восторг женщин, хотя, если белые узнают о происшествии, виновника вешают.
Наши путешественники встретили человек двадцать индейцев, вооруженных винчестерами и хорошими ружьями. Их лошади местной породы были неказисты с виду, но очень быстры и выносливы.
Несмотря на предостережение обоих полковников, что это напрасный труд, Андре дал индейцам разные яства и угостил их виски.
— Вот что я вам скажу, джентльмен, — ворчал Билл, — у этих негодяев нет ни малейшего чувства благодарности. Большая ошибка показать им, что имеешь с собой запас крепких напитков. Только раздразнишь их жадность.
— Вы смотрите на вещи только с дурной стороны.
— Я забочусь о том, чтобы сохранить свой скальп, а также и ваши, господа. Не так ли, Джим?
— Совершенно верно, Билл.
Андре заговорил с индейцами по-английски. Их вождь весьма вразумительно ответил, что его зовут Красный Пес и что он принадлежит к племени «просверленных носов».
— Скажите лучше отъявленных плутов, — перебил полковник, становясь все мрачнее и недоверчивее.
Что до бизонов, вождь объяснил, что по ту сторону Снейк-ривер их сейчас очень много, хотя уже не сезон.
— Вот то, что мы ищем. Не так ли, полковник? — обрадованно воскликнул Андре.
— Не верю я ничему, — возразил ковбой. — Эти собаки все врут. Они нарочно выдумали. Вот увидите.
Два отряда дружески простились и разъехались в разные стороны. Путешественники благополучно прибыли в Уэтсбург.
На следующий день вечером были в Туканноре, сожженном, как рассказывал портлендский конторщик, недавно ковбоями. Дощатые бараки и палатки были в плачевном состоянии. Все свидетельствовало о недавнем бедствии.
После встречи с индейцами полковник Билл стал невероятно подозрителен. Ежеминутно высказывал опасения, которые казались особенно странными в устах закаленного авантюриста.
На разведку он не посылал никого, кроме своего кума Джима, доверяя только ему. Сам с утра до вечера рыскал позади и возвращался всякий раз на взмыленном усталом коне, отчаянно жуя табак и не переставая ворчать себе под нос.
Андре удивлялся и спрашивал, что все это значит.
— Как хотите, джентльмен, но я опасаюсь.
— Чего именно?
— Всего.
— Тем не менее?
— Нутром чую опасность, грозящую нам сзади. Черт бы драл этих проклятых индейцев!
— Так это они вас так встревожили? Мне кажется, в этой встрече нет ничего удивительного.
— Решительно ничего, потому что они тут живут. И все-таки я опасаюсь.
Охотники благополучно доехали до Снейк-ривер и переправились на другой берег на каком-то первобытном плоту как раз напротив Пэлузской фермы.
На ферме их приняли радушно. Она стояла на плоскогорье, изобиловавшем бизоньей травой, и ее хозяин был очень богат, владея многочисленными стадами рогатого скота. Пэлуз-фарм — последнее владение белых в этой части прерии.