Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов
Шрифт:
Но предприятие это довольно опасное… Впрочем, не будем забегать вперед, вернемся к нашим путешественникам, обрадованным известием:
— Бизоны близко!
Прискакали другие разведчики и тоже сделали доклад Батисту. Тот немедленно привел людей в боевой порядок. Осмотрели ружья, сбрую. Двинулись к холму, откуда просматривалась вся равнина, при фуре и повозках оставили для охраны несколько человек, предполагая на следующий день прислать им смену.
С вершины охотники увидели стадо в высокой траве. Одни животные паслись, другие резвились, иные лежали и жевали жвачку.
Их было больше полутысячи. Андре. Фрике и даже флегматичный американец закричали «ура!».
В боевом порядке спустились, не растревожив бизонов, которые подпускают к себе обычно только на километр.
Но вот стадо что-то почуяло. Быки глухо промычали, все шумно поднялись и, теснясь друг к другу, помчались прочь бешеным галопом.
Вождь бросил военный клич — и цивилизованные индейцы разом превратились в первобытных дикарей. Их раздразнил вид любимой индейской дичи.
Лошади понеслись за бизонами, образовав огромную римскую V, постепенно охватывавшую стадо. Испуганные животные мчались все быстрее, плотно прижавшись друг к другу, так что и пушечное ядро не могло бы проделать брешь в этой массе.
Андре и Фрике с упоением отдались сумасшедшей скачке и почти не правили лошадьми. Умные животные сами преодолевали неровности почвы, истоптанной бизоньими копытами.
Постепенно всадники нагоняли животных, которые, по-видимому, и не думали защищаться.
— Месье Андре, — крикнул на скаку Фрике, — на бизонов взвели напраслину. Вон как они удирают! Только зад видно да изогнутые хвосты. Это не значит грудью встречать врага.
— Погоди. Дай им утомиться. Тогда они себя покажут. Только предупреждаю, если на тебя нападет бизон, предоставь своей лошади полную свободу. Она лучше тебя сумеет от него отделаться.
— Хорошо, месье Андре.
Порядок преследования изменился, едва животные начали обнаруживать признаки усталости. Каждый индеец наметил себе жертву и старался, чтобы она отделилась от стада. Для этого они с безрассудной отвагой подскакивали к стаду, вытягивали животных хлыстами, но не стреляли, ожидая, когда те кинутся врассыпную. Когда, получив удар, бизон бросался на охотника, лошадь ловко увертывалась и скакала прочь, увлекая того за собой. Но через некоторое время он возвращался к стаду, если охотник не успевал отрезать ему путь.
Многие животные начинали раздражаться. Страх, внушаемый близостью человека даже самому свирепому зверю, проходил. Бизоны останавливались, отделившись от стада.
Фрике понял, что скоро можно будет стрелять. Он придержал коня, пустил его сначала рысью, потом шагом, затем остановил. Взял винтовку Гринера восьмого калибра, осмотрел и хотел вновь тронуть коня, как вдруг послышались крики и выстрелы. Парижанин поднял голову. Охотники были от него в двухстах шагах. Сквозь их ряды прорвался огромный бык, раненный в круп и оттого рассвирепевший. Увидев молодого человека, понесся прямо на него.
Фрике стоял спокойно, точно конная статуя.
Бизон приближался как вихрь.
— Это мой, — сказал юноша. — Сейчас я его угощу. Стой ты! — прикрикнул он на лошадь, которая хотела развернуться.
Не желая упускать случая, набросил ей на голову попонку, лежавшую впереди, на седле. Лошадь остановилась, она дрожала.
Бизон был в сорока шагах.
Фрике прицелился и подпустил его еще ближе.
— By God! — вскричал американец. — Он целится в голову! Да ведь бизон разнесет его вдребезги! Разве бизоний череп пулей пробьешь?
Бизон был шагах в двадцати.
Белый дымок заклубился из дула винтовки неустрашимого парижанина. Бухнул выстрел, похожий на взрыв торпеды. Бизон взвился на дыбы и опрокинулся навзничь, судорожно дрыгая всеми четырьмя конечностями.
Полковник несся к Фрике во всю прыть своего коня. Француз снял с глаз лошади попонку, вложил в винтовку новый заряд и приблизился к убитому быку.
— Гип!.. Гип!.. Ура!.. — ревел изумленный полковник. — Замечательно!.. Блестяще!.. Very splendid indeed!.. Молодчина, майор!
— Вот у меня и новое звание, — пробормотал молодой человек. — К вечеру, вероятно, дослужусь до полковника, если это так же трудно… Спасибо, полковник, — прибавил он вслух, — вы очень добры и любезны. Но я ведь ничего особенного не сделал.
— Ничего особенного!.. Разнесли череп бизону, свалили его, как зайца. Ничего особенного!
— Да это не я, а винтовка Гринера и пуля «Экспресс».
— Череп раздроблен, — продолжал полковник, — мозг выскочил вон.
— Так и должно быть. Однако и безобразен же ваш бизон, если приглядеться.
— Погодите уходить. У нас обычай — охотник, убивший бизона, отрезает и берет себе его хвост в качестве трофея.
— Смешно, но все-таки я это сделаю, пожалуй.
— Готово дело, — сказал полковник, успевший вытащить нож и отрезать хвост, который он подал Фрике.
Они помчались догонять своих, оставив добычу.
Вдали ничего нельзя было разобрать — бизоны, люди перемешались в густой пыли. В общий гул сливались крики охотников, яростный рев и стоны животных, выстрелы из винчестеров. Сквозь облако, окутавшее поле битвы, сверкали огни выстрелов, свистели пули. Тут и там виднелись груды поверженных животных. Временами гремели особенно громкие выстрелы — давали знать о себе винтовки французов.
Они положили много бизонов, накопили немало хвостов. Между тем Андре сделал двойной выстрел, который привел индейцев в неистовый восторг.
Зная, что мясо коров гораздо вкуснее мяса быков, хотя шкура последних ценится дороже, Андре наметил себе жертву и приготовился стрелять. Вдруг на него с другого бока ринулся огромный бык.
Фрике хотел помочь другу.
— Оставь, я сам, — сказал Андре. — Хочу сделать двойной выстрел. На охоте за бизонами это редко удается. Исключительный случай.