Приключения Пиноккио
Шрифт:
При его появлении воцарилась мёртвая тишина. Никто и дышать не смел, слышно было, как муха пролетит. Бедные куклы трепетали как листья.
– Кто здесь осмелился учинять беспорядки в моём театре? – прорычал хозяин, обращаясь к Пиноккио.
– Поверьте, достопочтенный господин, здесь нет моей вины!
– Довольно! Вечером я с тобой разберусь.
Когда представление кончилось, хозяин театра вернулся на кухню. Там на вертеле медленно поворачивался целый баран, которого жарили ему на ужин. Но для того чтобы баран зажарился как следует, не хватало дров, и хозяин
– Тащите сюда этого мальчишку, он висит там на гвозде. Вроде бы он сделан из сухого дерева, мой ужин отлично прожарится, если подбросить его в огонь.
Арлекин и Пульчинелла не спешили выполнить приказ, но хозяин устремил на них такой свирепый взгляд, что они не посмели ослушаться. Вскоре они вернулись на кухню, волоча за собой Пиноккио, а тот извивался, словно выловленный из воды угорь, и отчаянно кричал:
– Отец! Отец! Спасите меня! Я не хочу умирать! Не хочу!
Глава 11
Манджафоко чихает и прощает Пиноккио, который после этого защищает и спасает от смерти своего друга Арлекина
Манджафоко, что означает «глотающий огонь», – а именно так и звали хозяина театра, – на вид был страшен из-за чёрной бороды, закрывавшей его грудь и ноги будто фартук. Но на самом деле сердце у него было незлое. Когда перед ним предстал несчастный Пиноккио, вырывающийся и вопящий от страха, Манджафоко стало жаль его. И он так старался подавить в себе это чувство, что в конце концов не выдержал и яростно чихнул. Тут поникший было Арлекин оживился. Он наклонился к Пиноккио и прошептал:
– Добрый знак, братишка! Раз хозяин чихнул, значит, ему тебя жалко и ты можешь спастись!
Надо сказать, что если обычно люди от сострадания и жалости льют слёзы, то Манджафоко, расчувствовавшись, принимался чихать.
Отчихавшись, Манджафоко прикрикнул на Пиноккио:
– Не реви! У меня от твоих причитаний живот подводит. Я прямо чувствую… апчхи! апчхи!
– Будьте здоровы, – сказал Пиноккио.
– Спасибо. А что, твои отец с матерью живы? – спросил Манджафоко.
– Отец жив, а матери я никогда не знал.
– Какое горе будет для твоего отца, если я брошу тебя в огонь! Бедный старик! Как мне его жаль! Апчхи! Апчхи! Апчхи!
– Будьте здоровы, – сказал Пиноккио.
– Спасибо. Вот видишь, и я бываю великодушен. А ведь мне нужны дровишки, чтобы дожарить ужин, и ты, честно говоря, пришёлся бы весьма кстати! Ну да ладно, раз я решил тебя пожалеть, о чём теперь говорить. Придётся вместо тебя спалить куклу из моей собственной труппы. Стража!
На зов немедленно явились два деревянных стражника. Они были высокие и очень худые. На головах у них красовались шляпы, а в руках сверкали обнажённые мечи.
Манджафоко приказал им:
– Схватите Арлекина, свяжите его и бросьте в огонь. Мне нужна хорошо прожаренная баранина!
Представьте, каково было несчастному Арлекину!
Это было выше сил Пиноккио, он бросился к ногам Манджафоко и взмолился, заливая слезами его длинную бороду:
– Сжальтесь, господин Манджафоко!
– Здесь господ нету, – огрызнулся хозяин театра.
– Сжальтесь, о рыцарь!
– Рыцарей здесь тоже нету.
– Сжальтесь, командир!
– И командиров нет.
– Сжальтесь, ваше превосходительство!
Услышав, что его величают «превосходительством», Манджафоко расплылся в улыбке, подобрел и сразу стал гораздо сговорчивее. Он повернулся к Пиноккио и спросил:
– Ну, и чего ты от меня хочешь?
– Умоляю вас, помилуйте бедного Арлекина!
– Никаких помилований! Раз я пожалел тебя, придётся сжечь его: надо же дожарить баранину.
– В таком случае, – отважно вскричал Пиноккио, сорвав с себя колпак, – в таком случае я знаю, как должен поступить! Вперёд, стражники! Хватайте меня и бросьте в огонь! Несправедливо, если Арлекину, моему верному другу, придётся умереть из-за меня!
При этих словах все куклы, находившиеся в комнате, зарыдали. Стражники и те всхлипывали как младенцы.
Поначалу Манджафоко оставался холоден и твёрд как ледяная глыба, но понемногу и он стал оттаивать – и чихать. Чихнув четыре, а то и пять раз, он протянул к Пиноккио руки и с чувством воскликнул:
– Какой же ты славный отважный мальчуган! Иди сюда и поцелуй меня!
Пиноккио кинулся к Манджафоко, с проворством белки вскарабкался по его бороде и звонко чмокнул его в кончик носа.
– Так я помилован? – еле слышным голосом пролепетал несчастный Арлекин.
– Помилован! – отозвался Манджафоко. И добавил, вздыхая: – Ну ладно, так и быть. Придётся мне сегодня есть недожаренный ужин. Но в следующий раз горе тому, кто подвернётся мне под руку!
Услышав о помиловании, куклы выбежали на сцену, зажгли все лампы и канделябры, как для настоящего представления, и закружились в танце. За танцами их и застал рассвет.
Глава 12
Манджафоко дарит Пиноккио пять золотых монет, чтобы он отнёс их своему отцу Джепетто; но Пиноккио увлекают за собой Лиса и Кот
На следующий день Манджафоко вызвал к себе Пиноккио и спросил его:
– Как зовут твоего отца?
– Джепетто.
– А чем он занимается?
– Он занимается бедностью.
– И много он зарабатывает?
– Много ли? Обычно у него в карманах ни монетки не водится. Чтобы купить мне азбуку, он продал свою единственную куртку – такую залатанную, что в ней и на людях нельзя было показаться.