Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
Шрифт:
Забравшись в ставший тесноватым пост, я увидел замерших с открытыми в восхищении ртами девчонок. Задрав головы, они смотрели на бесконечное звездное небо. Девчонки были настолько восхищены бесконечностью, что ими хотелось просто любоваться.
Минут сорок мы просто молчали. Витька время от времени отзванивался на КП, или отвечал на вызовы, как вдруг небо прорезал шар метеора. Вполне нормальное явление, я за ночную вахту порой метеоров до восьми сотен вижу. Но не для девчонок.
Обе взвизгнули, забыл о режиме молчания. И что плохо, в этот же момент Витька вызвал ходовую.
— Вторая ходовой. Ты чего визжишь? — Недовольно спросил дежурный офицер.
— Так это, метеор же. Доложить хотел, но неудачно дернулся, спину защемил. — Виктор показал мне кулак, и потом жестами, мол, выметайтесь скорее.
Меня не надо было уговаривать, я уже слетел вниз по трапу, и принимал девчонок. Но пройдя на цыпочках по коридору чуть больше двадцати шагов, я услышал кашель боцмана. Только его не хватало, огребу по первое число, да еще Виктору может влететь, мы ведь почти под постом.
Так что я открыл при помощи ножа дверь технического коридора, и затолкал девчонок туда, заскочил сам, прикрыл дверь. И потолкал девушек подальше, к хлопающей под набегающим потоком наружней оболочке. Здесь, в этом закутке между баллонетами, и внешней оболочкой дирижабля было холодновато. Мы сейчас шли на эшелоне в четыре километра, за бортом совсем не жарко. Притиснув девчонок к ограждению, я замер. Даже если боцман заглянет сюда, есть шанс, что он нас в этом аппендиксе не заметит.
Прошла минута, другая, и я понял, что моя правая рука помимо моей воли оказалась на попе Ли Мэй, а левая чуть прижала грудь Гули. И губы китаяночки в такой соблазнительной близости, что я не смог удержаться, и припал к ним.
Есть какое-то сумасшедшее волшебство, целоваться с девчонками на решетчатой площадке, ограниченной хлипкими на вид дюралевыми ограждениями, когда сверху, снизу и сбоку хлопает плотная материя, и знаешь, что там, внизу, четыре километра до земли.
Девок тоже накрыло и снесло крышу. По крайней мере, Ли Мэй опустилась на колени, и возилась с застежками моих ремня и штанов, и Гуля впилась в губы страстным поцелуем, и не собиралась отрываться.
Впрочем, скоро губы китаяночки тоже стали заняты. Какое-то время я чуть ли не летал, вне земного притяжения. За это время Гуля успела отстраниться, снять брючки и трусики, и, повернувшись ко мне спиной, и, соответственно попой, слегка прогнуться, опершись руками на поручни. А шальная китаяночка, освободив мое достоинство, сама направила его в подругу.
То, что так шало началось, скоро и бурно закончилось, после чего я несколько минут пытался отдышаться, под хихиканье китаянки, подтягивая штаны и поправляя тяжелый ремень с пистолетом.
Осторожно выглянув в коридор, я вывел девушек, и провел их до пассажирского отсека, после чего сам направился к себе в каюту. Нужно привести себя в порядок. Обтереться влажным полотенцем, умыться, да и поспать часок. Скоро моя вахта. Это девчонкам спать можно хоть до посадки в Боровом.
Когда-то Новосибирск был огромным городом. Но после катастрофы выжившие отселились от мертвого городища, вверх по Оби. И бывшие поселки превратились в небольшие по старым меркам города. Вот в одном из них, в Боровом, и был аэродром, способный принимать дирижабли.
Девушки же направятся в Сосновку, на противоположный берег Оби. Там расположен медицинский институт и именно туда их направили от Северного Союза, как раз по пути следования нашего рейса. Раз уж девушки засветились как целительницы, и хотят ими стать по настоящему, то врачебный диплом им просто необходим. Так что им еще учиться и учиться.
После посадки в Боровом старпом недовольно поглядел на меня и Виктора, стоящих перед ним по стойке смирно.
— Так, орлы. Проводите девчонок до общаги, сдадите коменданту. И назад, на скорости в три Маха, ясно? И не вздумайте снова устраивать перестрелку, то есть не искать для этого бандитов и работорговцев, некогда нам. Оставьте немного для полиции.
— Сделаем как надо, Марк Степаныч. — Ответил я, оглянувшись на сонного Витьку. По-моему, его тоже девчонки навестили, чтобы отблагодарить. Надо расколоть будет. Обычно ему хватает трех часов, чтобы отоспаться. — Ну, так мы потопали?
— Действуйте! — Величественно кивнул старпом, и потопал к ходовой…
Два уже немолодых мужика смотрели сквозь широкие иллюминаторы на то, как пара их борт-стрелков грузит небогатый багаж двух молодых девушек, которых они перевозили с оказией сюда, в Сибирь. Целительницам (а эти девицы точно оказались парой целительниц) был предложен почти стандартный контракт представителем авиакомпании. Который в данном случае действовал от имени Северного Союза. Почти, потому что выкуп из рабства, точнее, возврат денег за долг, отсутствовал. Местный казий приговорил рабовладелицу-бандершу к казни через повешение, отрабатывающим долг девушкам выписал «вольный лист», всем пятнадцати, девочек, найденных в цокольном этаже, отправил за счет бандерши в больницу, после чего их должны были отвезти к родным или в родной город. Опять же за счет бывшей собственности владелицы борделя. У нее и в кубышке оказалось немало денег, и счет в местном банке был приличным.
— Как думаешь, не учудят ничего эти бойцы? — Усмехнувшись в густые усы, спросил капитан старпома, и засунул в рот пустую трубку, прикусив чубук крепкими желтоватыми зубами.
— Здесь? Вряд ли. — Тоже усмехнулся старпом, садясь во вращающееся кресло. — Мне вот интересно, были девки все-же на посту, или не были? Боцман клянется, что запах духов ощущал.
— Да были, скорее всего. Себя молодым вспомни, кто из Африки шаманшу спер, и в каюте прятал, пока до дома довез? Как ты сумел такую девку околдовать, а? — Кэп от души рассмеялся, а старпом вытащил из кармана портмоне, открыл фотки и улыбнулся.
На одной из них, самой потрепанной, была молоденькая, совсем юная африканочка. Да, он тогда сумел умыкнуть ее из племени, и привезти домой. Мало того, женился, и у него с Греттой пятеро детей, три сына и две уже взрослые красавицы-дочери.
— Я тебе секрет открою. Меня боцман тогда прикрыл. И помогал.
— Да ты что? Ерофеич? Как ты его на такое сбаламутил? — Кэп покачал головой, вспоминая крепкого седого мужичину, боцмана и старшего оператора загрузки «Неугомонного». — Вы ведь тогда по лезвию прошли, карантин же был жесточайший.
— Ну, я про это не говорил, но за это я шесть лет в «нетопырях» оттарабанил. Сразу после приземления я доложился по команде, Гретту в госпиталь, в инфекционку на карантин на полгода. А меня в дисбат. — Старпом вспомнил не самые веселые времена своей жизни, когда он на крохотном дирижабле возил малые группы таких же, как сам, провинившихся, в старые города. Стоянки прямо на центральных площадях, порой атаки неупокоев, порой просто банды. Бои, гибель товарищей — и все ради любви. Ради той чернокожей красавицы, которая ждала его из рейсов на базе в глухом таежном поселке в Монтане. Ради той, кого он полюбил так, что смог решиться на такую авантюру…