Приключения Виконта Адриланки
Шрифт:
– Тогда, кажется, если отложить в сторону суеверия невежественных Восточников, – Маролан, хотя и несколько возмущенный этими словами, предпочел не обратить на них внимание, так как очень хотел услышать остаток того, что она собиралась сказать, – большинству из нас надо верить, что наша жизнь, то есть то, что мы из себя представляем, имеет какую-то цель, большую, чем мы сами.
– Ну, это может быть правдой, хотя я никогда не думал об этом. Но как это связано с тем, что человек связывается с Богом?
– Послушайте, и я попытаюсь
– Очень хорошо.
– Быть Богом – значит воплощать в себе принципы, большие чем жизнь, то есть большие, чем повседневное существование. Следовательно, если кто-то действует в соответствии с желаниями Бога, он действует для цели, большей, чем он сам. Вы поняли?
– Почти, – сказал Маролан. – И, тем не менее-
– Да?
– Я не уверен в том, что касается высшей цели, о которой вы имели честь мне говорить.
– В каком отношении вы не уверены?
– Правда ли, что люди желают достичь ее?
– А вы?
– Нет, – сказал Маролан.
Сетра Младшая улыбнулась. – Ну, вы еще так молоды. Быть может, придет день, когда вы захотите.
– Я не говорю, что это невозможно, вот только-
– Да?
– Мне кажется, что мир будет лучше, если вместо обсуждения и обдумывания высших целей, мы все будет честно заниматься свои собственными делами. Пускай Теклы пашут поля, и пускай быки и мулы честно служат им; и пускай лорд защищает их от бандитов. Пускай Империя, если уж она должна быть, облегчает торговлю и гарантирует, что дороги безопасны. Мне кажется, что служение высшей цели скорее приводит к неприятностям, а не помогает. Подумайте о нашем враге, Кане. Если бы он не был так сосредоточен на том, что, без сомнения, представляется ему высшей целью, он был бы вполне доволен тем, что имел, и нам не потребовались бы все эти усилия, чтобы раздавить его.
– Да, несомненно, в ваших словах есть доля правды. Но подумайте о Ее Величестве, которая тоже сосредоточена на том, что можно назвать высшей целью. И, если бы она этого не делала, мы бы не имели никакой Империи. Или у нас была бы Империя, управляемая кем-нибудь вроде этого Каны, который, как я думаю, не является тем человеком, которому можно доверять, так как я не думаю, что его поддерживают Боги или Цикл, а без поддержки их обоих его правление будет самой настоящей тиранией.
– Да, вы привели хороший довод, мадам. Я думаю, что мне придется его как следует обдумать.
– Я рада, сэр, что дала вам материал для размышлений. Я верю, что мы будем получать большое удовольствие от компании друг друга, когда все это закончится.
Маролан поклонился. – Я уже предвижу наши долгие и приятные беседы. Но сейчас-
– Да, я должна вернуться к моей скучной работе пересылка ящиков и бочонков в одну сторону, и людей в другую. Сейчас это должно пойти несколько быстрее, так как я заручилась помощью друга, волшебницы, которая носит только зеленое. Нет никаких сомнений, что немного позже вы повстречаетесь и с ней.
– Я
– Сетра Малдшая покачала головой. – Мне кажется, милорд, что вы слишком уверены в окончательном поражении этого Каны.
– Да, а почему я должен сомневаться? Наша армия растет, его уменьшается. У нас ест волшебная сила Орба, у него ее нет. У нас даже есть демонесса-некромантка и колдуны Востока, а у него только самые обычные средства атаки и защиты. Какие возможности есть у него?
– Все, что вы сказали, правда, но-
– Да?
– Но я все равно озабочена.
– И у вас есть причина для этой озабоченности?
– Да, и, более того, я думаю, что это весьма основательная причина.
– Тогда расскажете мне о ней, и я обдумаю ее.
– Это очень просто: я только что рассталась с Сетрой Лавоуд.
– И?
– И она озабочена.
Сетра Младшая поклонилась и пошла по своим делам. Маролан смотрел, как она идет, и если бы кто-нибудь в этот момент посмотрел бы на его лицо, он бы убедился, что Маролан, тоже, был сильно озабочен.
Шестьдесят Вторая Глава
Как три женщины разговаривали между собой, и эта беседа оказалась более интересной, чем смех влюбленных
Пиро и Ибронка вышли из гостиной, держась за руки и смеясь. Они опять присоединились к Рёаане и Китраану, и этот последний сказал, – Ну, и что это за смех. Вы должны рассказать нам, почему смеётесь, и, если нам будет смешно, мы посмеёмся вместе с вами.
– Почему мы смеемся? – сказал Пиро, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться громким смехом.
– Да, да, – сказала Рёаана. – Вы должны рассказать нам об этом.
– Ну, – сказала Ибронка, – мы смеемся потому, что-
– Да? – сказал Китраан. – Потому что-?
– Я не думаю, – сказал Пиро, по-прежнему говоря с трудом, – что я в состоянии объяснить, и, даже если я сделаю это, вы поймете.
– О, но вы можете попробовать, – сказала Рёаана.
– Тогда скажите мне, – сказала Ибронка, причем по ее щекам текли слезы от смеха, – не покажется ли вам смешным, что у него растут волосы на тыльной стороне ладони.
Пиро поднял свою руку и показал, как если бы кто-то сомневался. Это действие, со своей стороны, непостижимым образом стало источником еще большего веселья, судя по реакции на него Пиро и Ибронки.
– Да, по совести говоря не могу сказать, что меня это позабавило, – сказал Китраан. – Видите ли, у нас всех есть волоски на обратных сторонах ладоней.
– Да, вот, это и доказывает, – сказал Пиро.
– Что доказывает?
– То, что я был прав: Вы не поймете.
Пиро и Ибронка посмотрели друг на друга и опять принялись хохотать. Китраан поглядел на Рёаану, которая пожала плечами и сказала, – Возможно мы ошиблись.