Приключения Виконта Адриланки
Шрифт:
— Я даже не знаю, верю или нет, — задумчиво сказал Китраан. — Я могу, возможно, поверить в какое-нибудь одно превращение, но не могу себе представить, что она превращает кого-нибудь сначала в одно, а потом в другое. Более того, я вообще не понимаю почему, если у нее есть сила, чтобы делать подобные вещи, тогда бы просто не убить незваного гостя.
— Да, есть что-то справедливое в том, что вы сказали, — согласился Пиро.
— Вы так думаете?
— Уверен.
— Хорошо, я удовлетворен.
— Но продолжайте. Вы говорили о приключениях.
— Ах да, действительно.
— То есть вы говорите, что ожидали приключений, но тем не менее надеетесь, что они еще будут?
— О, что до этого, то…
— Ну?
— Я не сказал, что не хочу их.
— Если ваше путешествие в ту сторону, и одному, прошло без событий, — с сожалением сказал Пиро, — то теперь, когда нас двое, крайне маловероятно, что мы встретим что-нибудь волнующее кровь.
— Эти и мое мнение, — сказал Китраан. — Тем не менее подумайте о том, с чем связана наша поездка: разве маленькое приключение оказаться на Горе Дзур? Не забывайте и то, что вы едете туда ради некоторой миссии. Мой друг, лично я считаю, что если вы так рьяно стремитесь к приключению, то безусловно будете его иметь, и не пройдет много времени, как оно начнется.
— Да, это правда, — согласился Пиро. Потом он засмеялся и сказал, — Хотя я слышал, что те, кто желают больше всего, оказываются последними, когда приходит время получать.
— И я слышал то же самое. Но тем не менее…
— Ну?
— Вы знаете о друге вашего отца, Тазендре?
— Да, я слышал о ней. Но что с того, ведь она Дзур.
— Вы правы, Дзурлордам такие чувства не знакомы.
Пиро вздохнул. — Хотел бы я встретиться с ней, да и со всеми другими, о которых мой отец говорит с такой любовью о которых моя мать рассказывает столько историй.
— Как, ваш отец ничего не рассказывает вам?
— О себе? Крайне редко. Эти воспоминания, как мне кажется, очень болезненны для него.
— Очень и очень жаль, — сказал Китраан. — В те дни они были героями. И, как вы знаете…
— Ну?
— Девушки любят героев.
— Нет ничего более естественного, — согласился Пиро. — На самом деле одно это было бы вполне достаточной причиной для риска, даже если нет других.
— Вы выразили мои мысли так хорошо, что мне ничего не остается, как согласиться.
Пиро кивнул. — Тогда у меня есть план: сначала мы повстречаем приключения, а потом мы встретимся с девушками.
— Я полностью согласен с вашим планом, мой друг.
— О, вы назвали меня другом.
— Да, и если я это сделал?
— Я совершенно удовлетворен и надеюсь, что вы предоставите мне честь делать то же самое.
— О, безусловно, мой дорогой товарищ. Вот моя рука.
— А вот моя.
— Итак, мы друзья.
— Отлично. А теперь, кто будет сторожить первым?
— Наш достойный слуга, Лар.
— Лар, ты
— Целиком и полностью, милорд, и даю слово, что ничто крупнее крутящегося жука не ускользнуло от моих глаз, а ничего громче звука от падения мокрого листа — от моих ушей. И дальше будет еще легче, так как я теперь в той области, которую хорошо знаю.
— Так ты уже бывал здесь? — спросил Пиро.
— С теми бандитами, о которых я рассказывал вам, милорд.
— О, тогда, получается, какие-нибудь бандиты тоже где-то здесь?
— О, конечно. Им нравится этот район, потому что здесь проходит большое количество дорог, много перекрестков, и большинством из них пользуются до сих пор.
— Хорошо, итак ты разбудишь меня через три часа?
— Насколько я сумею отсчитать эти три часа. Понимаете ли, здесь по соседству нет летающих крыс.
— Как, летающих крыс? — удивился Китраан.
— Я вам все объясню в другой раз, — ответил Пиро. — А сейчас пошли спать и, возможно, сон избавит мои мускулы от некоторой окоченелости, которая возникает у тех, кто слишком много времени проводит на спине лошади!
— Маловероятно, — заметил Китраан. — Вы забываете, что сон на земле не дает мышцам расслабиться. Тем не менее это пройдет. Очень скоро вы даже забудете об этом.
— Надеюсь, вы правы, — сказал Пиро и последнее слово даже не успело прозвучать, как он уже спал.
В течении следующих дней они продолжали свой путь по дорогам и тропинкам, прорезавшим джунгли, останавливаясь около ручьев, чтобы наполнить свои меха для воды, и с тоской глядели на то, что когда-то было деревнями вдоль более крупных рек, использовавшихся как водные пути, до тех пор пока с удивительной внезапностью джунгли не превратились в зеленую равнину: длинную, казавшуюся бесконечной, и не было никакого объяснения почему такое разительное изменение произошло почти без всяких предупреждений; тем не менее то, что когда-то было дорогой, все еще бежало вперед, и скорость их движения не изменилась. Прошли часы и дни, они проехали через одну или две деревни, которые не были совершенно пустынны, но так как им было мало что сказать удрученным жителям, и они не нашли ничего, что было похоже на гостиницу, они поехали дальше, пустив лошадей неторопливым шагом, и мало разговаривали даже между собой.
Как-то поздним вечером, когда они были в дороге не меньше двух недель и Пиро уже не обращал внимания на свои мышцы, они уже собирались разбить лагерь и вдруг в нескольких сотнях ярдах впереди заметили отблески пламени другого костра; обменявшись взглядами, они дружно повернули лошадей на этот свет. Они остановились как раз внутри круга света, и убедились, что это действительно лагерный костер, и зажжен он для того, чтобы те, кто в лагере, могли видеть своих посетителей, их число и лица.
Какое-то мгновение было абсолютно тихо; Пиро слышал только собственное дыхание, дыхание Китраана и звон колокольчиков на упряжи своей лошади, а надо добавить, что лошадь бросила на Пиро быстрый взгляд, как будто не понимая, зачем они остановились, затем внезапно резко качнула головой, ударила в землю правой передней ногой и фыркнула.