Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
Изабелла покосилась на друга. Удивительно, с чего бы г-на де Арамисец внезапно потянуло на церковные речи? Этот говорило только об одном – у него было неспокойно на душе. Но Изабелла не хотела ни о чем беспокоиться, не могла даже думать или говорить, будто онемела. Сощурившись, она бездумно следила, как пляшут темно-оранжевые и алые всполохи огня костра, рассыпая круг горячих искр. Вокруг смеялись и танцевали люди, а музыка из изысканной стала резкой, пронзительной, томящей. Ловкие руки музыкантов извлекали из нежной флейты - касбы и лютни удивительные по своей тональности
Мелодия веселится – в ответ костер трещит и огненными щупальцами тянется к звездам, танцоры дружно топают и вскрикивают в такт музыке, но вот резкий переход – и музыка грустит о чем- то несвершившимся. Изабелла поднимает глаза на стоящее над ними вечное чернильное небо, слышит, как осыпается песок с необъятных барханов пустыни и сердце ее сжимается от внезапной непонятной печали.
Так Изабелла грезила и мелкими глотками пила предложенный ей теплый чай с финиками и прикусывала сладкий хлебец.
– Что удивительно, - заговорщицки прошептал ей на ухо де Силлек, - так это то, что вы с одинаковым изяществом кушаете как за королевским столом, так и за скромным столом племени берберов в африканской пустыне! Вы одинаково любезны и доброжелательны и к тем и другим. Вы восхищаете меня!
Она очнулась и бросила ему загадочную и дразнящую улыбку. И, так как де Порто и де Батц, оглянувшись по сторонам, присоединились к танцам, а де Арамисец с печальной улыбкой смотрел на них, Изабелла решила признаться мужу:
– Я рассказала Джулии об де Арамисец. Все получилось удачно: будто я проговорилась. Вот увидите, Джулия сегодня же начнет выяснять, какая такая молодая хозяйка была у ее ненаглядного мужа. Клянусь, не далее как завтра она заставит его забыть обо всех женщинах мира! Или я не знаю мою подругу!
– Я не вижу здесь г-жу герцогиню. Хотя было бы возможно предложить, что она, в отличие от вас, не откажется танцевать!
– Нет, Арман! Джулия никогда не присоединиться к нам здесь! Она подождет мужа на супружеском ложе!
У де Силлек в глазах заплясали веселые огоньки.
– Ваша подруга ждет своего супруга на ложе, а вы…
– А я?
– А вы со мной направились слушать музыку воинственных и злобных берберов! Это вовсе не хор и благовест, моя дорогая!
– Я вспоминаю здесь прочитанные мной когда- то истории про крестовые походы, про золотые пески и голубые города, и мне в музыке мерещатся слова доблестного графа Шампанского: “Дороже вера золота…”
Он еще крепче обнял ее.
– Я боялся, что несчастья ожесточили, а не закалили ваше сердечко! Я опасался, что никогда уже не увижу вас с книгой в руках, а еще мне было не по себе от мысли, что вы испугаетесь этого свободного племени, живущего под черным небом и белыми звездами. Но я недооценил ваше мужество - в вас таится удивительное детское любопытство к жизни! Нам бы всем поучиться у вас жизнелюбию!
Обнявшись, они оставили друзей, и пошли к своей хижине, которую, как, оказалось, было нелегко отыскать в оазисе среди остальных строений.
– Знаете, что сказал мне один и амазиров, когда я спросил его о здоровье мои людей? – сказал де Силлек, заключая жену в объятия.
–
Комментарий к Глава 39 В сердце пустыни
Она
========== Глава 40 Раненый раскрывает тайны ==========
Наутро к Изабелле зашел юный Санчо. Порозовевший, но еще очень слабый, он явился со словами благодарности.
– Вы так много сделали для меня, ваши милость, - начал он застенчиво. – Амазиры утверждают, что только благодаря вам я доехал до этого места.
– Очень хорошо! – прошептала Изабелла.
Де Силлек в хижине не было, и ей несколько минут пришлось выслушивать восторженные слова юноши, завернувшись в покрывало, пока не удалось прервать его и уговорить удалиться. Едва он ушел, она натянула одежду и направилась к озеру. Удивительно, но она себя чувствовала посвежевшей, счастливой, молодой и прекрасной. Женщины их племени ей улыбались, принесли ей какую-то рыжую пасту для мытья волос и тела и масло для рук.
Изабелла вымыла волосы до скрипа, повязала тюрбан, как носили местные женщины, отыскала кинжал в своей корзинке, аккуратно поставленной ей в хижину, и, готовая к трудностям нового дня, направилась к Джулии.
Стучаться здесь было невозможно. Поэтому Изабелла была вынуждена войти к той так, без всяких церемоний.
Джулия сидела на превосходно выделанной, мягкой как масло, шкуре верблюда и тихо плакала.
– Да что же это такое!
– воскликнула Изабелла с досадой. – Это просто невозможно! Что с тобой?
– Ничего!
– Я не уйду никуда, пока ты не поговоришь со мной! Мы сегодня не тронемся в путь – виконт де Сент-Левье балансирует на грани смерти и жизни и не может продолжать путь. Мы его не оставим!Да и караван берберов отправиться к побережью только через два дня! Поэтому у ас есть время поболтать!
Она села рядом с Джулией и налила той зеленый чай.
– Так отчего вновь слезы? Не может быть, что ты настолько боишься берберов…
– Он не пришел, - простонала Джулия. – Сперва смотрел танцы, затем отправился вместе с де Порто и де Батц играть в какую-то игру, похожую на шахматы! Он меня больше не любит! Он вспоминает, наверно, о своей восточной красавице - хозяйке! О, говори! Что ты о ней знаешь!? Она молода, красива? Она красивее, чем я? Анри любит ее? О, я ненавижу ее, и весь этот жестокий восток, и всех изменников-мужчин! На погибель нам они созданы и погибель несут!
– Я бы поборолась за г-на де Сент-Дье, - с нарочитой задумчивостью проронила Изабелла. В душе она была очень рада, что Джулия злиться и из ее глаз брызжут слезы гнева, а не отчаянья. Во всяком случае, она со злости, не глядя, поглощала мясные шарики в подливке из сметаны, поставленные на поднос.
– Как он мог так себя вести, словно это я виновата во всем, что с нами случилось! – возмущалась Джулия, вонзая белые зубы в финики.
– Он спас тебя и всех нас!
– О, я так и знала, что стала некрасива! Я же вижу, кожа у меня пересушена, на руках – смотри! – ужасные трещины, на щеках мелкие пятна от солнца! О, я несчастная!