Прикончить чародея
Шрифт:
– Так он был чародеем или рыцарем?
– И тем и другим, насколько я понимаю, – сказал я. – Кроме всего прочего, он был королем эльфов.
– Я так и думала, что Финдабаир – не человеческое имя.
– Эльфийское, – подтвердил я. – Оберон Финдабаир погиб во время пожара, который уничтожил его дворец. В том же пожаре пропал его меч, Повелитель Молний. Эльфы до сих пор не могут смириться с этой потерей.
– Меча или короля?
– Меча, я полагаю, – сказал я. – Короли приходят и уходят, а Повелитель Молний издавна был королевским мечом, вобравшим в себя несколько поколений эльфийской магии.
– Какой
– У эльфов другая система ценностей, – сказал я. – Нельзя подходить к ним с человеческой меркой. Эльфы живут по тысяче лет, и не воспринимают смерть, как трагедию.
– По-моему, смерть одинаково страшна вне зависимости от возраста, когда она тебя настигает.
– Если думать что смерть – это конец, то так оно и есть, – сказал я. – Однако эльфы считают, что смерть – это переход в другое состояние. Начало новой жизни, если хотите. Вообще, религиозная система эльфов очень сложна, и никто из людей не может похвастаться тем, что постиг все ее тонкости.
– А вы?
– Я тоже не могу похвастаться, – сказал я. – Я разделяю ваше отношение к смерти и хочу пожить, как можно дольше.
Правда, приключения с драконами вряд ли могут этому поспособствовать.
Грамодон… Это имя мне о чем-то говорило, только я никак не мог вспомнить, о чем именно. В моем подсознании Грамодон был явно чем-то большим, нежели просто дракон, живущий по соседству. Увы, подсознание не желало делиться со мной информацией.
Такое происходит со мной сплошь и рядом. Лучшие мысли приходят мне в голову, когда они уже совершенно не нужны. Мой наставник в чародейском искусстве дон Исидро говорил, что я крепок задним умом. Именно задним умом я понял, что это было завуалированное обвинение в тупости. Я не тупой. Просто иногда я теряю способность быстро соображать. Для мага это не такой уж большой недостаток. Если маг попал в критическую ситуацию, когда ему приходится соображать быстро, это говорит только о том, что он – плохой маг.
Дон Исидро утверждает, что для мага не должно существовать неожиданностей. Хороший маг просчитывает свои действия на двадцать ходов вперед. Великий – на сотню.
– Вы говорили, что Роальдо Вырви Глаз остановил сердце дракона заклинанием? – уточнила леди Ива.
– Да.
– А вы знаете это заклинание?
– Знаю, – сказал я. – Но моих магических сил не хватит, чтобы направить его против дракона. Я могу остановить сердце человека… или орка. Для того, чтобы вызвать инфаркт у дракона, таких магов, как я, потребуется человек пять. И в этот момент мы не сможем поддерживать какие-то другие заклинания, например, защитные, что сделает нас для дракона легкой добычей.
– Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать…
– В мире существует определенное количество магической энергии, – сказал я. – Некоторые называют ее маной, некоторые называют ее кли… В общем, названий у нее много. Маг – это человек, способный накапливать магическую энергию внутри себя и направлять ее во внешний мир в виде заклинаний. Могущество мага определяется максимальным количеством энергии, которую он может в себе накопить. От этой энергии напрямую зависит количество и качество заклинаний, которыми способен оперировать каждый конкретный маг. Заклинания можно условно определить на пять уровней в зависимости от количества потребляемой
– А каким количеством заклинаний можете пользоваться лично вы?
– Пятью заклинаниями третьего уровня, или одним – второго, – сказал я. – Четвертый и пятый уровни почти не требуют маны, поэтому я могу выдавать их на-гора. Впрочем, это же может делать и любой оркский шаман. Пятый уровень – это даже не искусство. Дайте мне пару недель, и я обучу заклинанию пятого уровня любого человека.
– Кстати, я заметила, что у вас нет посоха, – сказала леди Ива. – Хоть волшебная палочка у вас есть?
– Нет, – сказал я. – Посох или волшебная палочка – это магические артефакты, способные накапливать энергию независимо от мага, и их можно использовать для пары заклинаний. Но… ношение посохов считается среди чародеев дурным тоном. Это как признание собственной неполноценности.
– Что вы хотите сказать?
– Когда вы видите человека с костылями, вы сразу понимаете, что он – калека. Посохи, палочки и прочие артефакты – это костыли для мага.
– А как же Оберон Финда…как там дальше, и его волшебный меч?
– Повелитель Молний – это магия иного порядка, – сказал я. – И потом, Оберон был просто обязан носить меч. Это был символ высшей власти среди эльфов. Даже не знаю, чем они заменили его после пожара.
– Выковали новый, – предположила леди Ива.
– Полагаю, все не так просто, – сказал я.
– Неужели великий магический артефакт мог так просто расплавиться в огне?
– Не знаю, – сказал я. – Должно быть, эльфы перевернули все пепелище в поисках меча, но так ничего и не нашли.
– Наверное, это было для них страшным ударом.
– Наверное, – согласился я.
Ее интерес к эльфам был мне вполне понятен. Эльфы появились в мире раньше людей, и человечество привыкло считать их существами высшего сорта. Но эльфы достигают своего хваленого совершенства только благодаря долгой жизни. Если человек будет оттачивать какое-то умение в течение пары веков, он тоже сможет добиться вершины мастерства.
Один мой друг детства пытался доказать этот тезис, оттачивая мастерство плевать в цель вишневыми косточками. Через два месяца занятий он уже мог попадать в пролетающую мимо птицу. Если бы его мать не прекратила занятия, отдав мальчика в подмастерья кузнеца, где у него не осталось свободного времени для тренировок, к моему возрасту он наверняка мог бы доплюнуть хоть до Луны.
Я думаю, что эльфы ничуть не хуже и не лучше людей. Они просто другие. Точно так же, как орки, гномы или гоблины. Один отдельно взятый эльф может быть лучше отдельно взятого человека. Или хуже. Сравнивать же подобным образом столь непохожие друг на друга расы просто неэтично.
Мое отношение к жизни можно выразить фразой «живи сам и не мешай жить другим». Поскольку дон Исидро занимал более активную жизненную позицию, наши с ним пути разошлись около года назад. Мой наставник – маг старой школы. Он считает, что чародеи должны помогать людям даже вопреки собственному желанию этих людей. Я же делаю только то, за что мне платят. Так оно гораздо спокойнее.