Прикосновение полуночи

Гамильтон Лорел Кей

Ее хватка на моих волосах усилилась, так что я с трудом удержалась от стона. Стон ей понравился бы, а я не хотела ее поощрять.

– Хочешь сказать, что она и другим моим стражам вернула их магию?

– Да, моя королева.

Она повернулась ко мне, и выражение ее глаз меня ужаснуло. Она чуть разжала руку на моих волосах, а другой рукой в шелковой перчатке скользнула по щеке и по шее. В других обстоятельствах такая ласка могла быть возбуждающей. Сейчас я только перепугалась еще больше.

– Со сколькими из моих стражей

ты переспала, Мередит? – Она наклонилась ко мне, как для поцелуя. – Скольким из моих стражей ты дала разрядку?

Последнее слово она выдохнула прямо мне в губы, и я знала, что она меня поцелует, за миг до того, как ее губы коснулись моих.

Я почувствовала движение за спиной и вокруг меня и поняла, что стражи поднялись на ноги. Все пришедшие со мной были в том коридоре, когда мы занимались сексом с Мистралем, и все они встали, отвечая на вопрос. Встали, отвлекая ее внимание от меня. Мои телохранители – мужчины и женщины. Кое-кто из них веками изображал хорошо вооруженных мышек. Бесшумных, скрытных, невидимых глазу. Сейчас все они встали, намеренно привлекая внимание к себе.

Она отстранилась от меня, когда они поднялись. На губах остался привкус ее помады.

– Она трахнула вас всех? – с недоверием спросила она.

– Вопрос был о том, кто получил разрядку, – заметил Холод. – Когда магия объяла коридор, она коснулась всех, кто там был.

– Ты имеешь в виду, что сила, которую разбудили Мистраль с Мередит, заставила всех стражей в коридоре испытать оргазм?

– Да, – подтвердил Холод.

Она расхохоталась и отпустила меня.

– Сколько божеств плодородия у тебя в предках?

– Пять, – выдохнула я.

– Пять, – повторила она, обходя всех стражей по очереди. – Так тебе не обязательно даже прикасаться к ним, чтобы вернуть им силу? Это вы мне хотите сказать?

– Я думала, тебя порадует, что к сидхе возвращается магия, – осторожно сказала я.

Афагду, один из лордов, заговорил, не поднимаясь с кресла. Единственным цветным пятном среди белизны его кожи и черноты волос и бороды были глаза.

– Наша магия возвращается – не об этом ли мы мечтали, королева Андаис? – Голос был тих и вкрадчив. Афагду и его дом не примыкали ни к кому. Его дом был одним из четырех или пяти действительно нейтральных домов.

В роскошном желтом платье, оттенявшем трехцветно-голубые глаза и подходившем к цвету волос, поднялась Дилис. Она возглавляла один из шестнадцати наших домов и никогда не была мне другом.

– Ты знаешь, что я никогда не любила дочь Эссуса. Я согласилась с тобой, моя королева, когда ты пыталась утопить ее в детстве. Но если кольцо живет у нее на руке и может принести сидхе детей, то я пойду за нею.

Заявление будило несколько противоречивые чувства, но я его приняла.

– Ты пойдешь за мной, Дилис, пока я не дам другого приказа.

Женщина присела в реверансе.

– Ты – наша королева. Я неверно выразилась. Я хотела

только сказать, что, если Мередит вернет нам способность иметь детей, я пересмотрю свое мнение о ней.

– Вежливо и дипломатично сказано, Дилис. Но если ты имеешь в виду Никку и Бидди, то оба они дали мне обеты и принадлежат мне и никому другому. Стражи служат мне и моей крови. – Она стукнула себя кулаком в грудь, подкрепляя слова.

– Ты запрещаешь соединиться паре, избранной кольцом? – спросил Афагду.

– Королевские стражи служат королевскому дому, вот их дело! – провозгласила Андаис.

– Они и будут тебе служить, – сказал он по-прежнему весьма осторожно.

Она покачала головой:

– Не в случае рождения ребенка.

– Но дитя – великое благо, – удивилась одна из дам Нерис.

– Глава вашего дома пыталась убить Мередит только прошлой ночью, или ты забыла это, Илен?

Та склонилась в таком низком реверансе, что почти скрылась за столом.

– Если кольцо действительно живет у нее на пальце, то Нерис ошибалась, трагически ошибалась. Если Богиня благословила Мередит своими дарами, то мы ошибались все.

– Неужели ты лишишь нас детей, потому что твоя кровная линия бездетна? – спросил Маэлгвин, повелитель волков. Он был обнажен выше пояса, но на плечах лежал плащ из волчьей шкуры, а капюшон плаща заканчивался волчьей мордой, возвышавшейся над лицом самого лорда. Все его подданные были оборотнями, пока не утратили свои способности.

– Я – королева, и трон наследует моя кровь, – заявила Андаис.

– Перед тобой стоит кровь твоего брата, – сказал Маэлгвин, обращая ко мне ироническую усмешку и довольные, спокойные глаза. – Вот она стоит, твоя кровь. Если твоя племянница может вернуть кровь нам всем, то твоя династия и вправду обладает могущественной магией.

– Я заставляла стражей воздерживаться более тысячи лет. Они ждут возможности доставить удовольствие мне и моему сыну.

– И твоей племяннице, – добавил Афагду. Вроде бы он был на моей стороне, но я не спешила этому верить. Сторона у него всегда была одна – его собственная и его клана.

Андаис отмахнулась от его слов, как от несущественных.

– Да, да, и Мередит. – Тут она поглядела на меня. – Хотя я не рассчитывала, что удовольствие будет таким… всеобщим.

Она опять сошла по ступеням, скользя ко мне в своих шелках.

– Стражи служат для нашего удовольствия, Мередит, а не мы – для их. Не уверена, что ты это понимаешь, племянница. – Она прошла мне за спину, и я знала, к кому она направляется.

Она остановилась возле коленопреклоненных Никки и Бидди. Я бросила взгляд назад и увидела, что они держатся за руки. Еще они очень упорно разглядывали пол, как будто надеялись, что она их не тронет, если они не поднимут глаз. Было б все так просто…

Она провела пальцами по каштановой массе волос Никки. Он застыл под прикосновением.