Прикосновение полуночи
Шрифт:
– М-м-м… – подтвердил мое предположение Гален.
– Что, если Китто полуляжет, и голова Мерри разместится у него на животе? – подал идею Никка.
Мы опробовали этот вариант. С первой попытки не вышло: найти удобное положение ног для Китто было нелегко. Никка предложил Китто перевернуться на живот, и наверное, так было бы проще, но я это забраковала. Мне хотелось, чтобы он прижимался к моей голове. Хотелось чувствовать не просто тело Китто, а вполне определенную его часть. Мне нравилось это ощущение, и я хотела дать Китто
Так что я легла на спину поверх Китто, и голова оказалась на очень теплой, очень твердой и очень эротичной подушке. Я потерлась об нее головой, и Китто вскрикнул.
– Чуть поменьше прыти, Мерри, – усмехнулся Гален, покачав головой, – или он кончит раньше нас всех.
Я остановилась.
– Что? – переспросила я.
– Просто увидел, как тебе это нравится.
– А тебе что-то не нравится?
– Нет, – ответил он и вдруг широко улыбнулся. – И я это докажу.
Он пополз к нам, изогнулся над моей головой, руками упираясь в пол с одной стороны от нас, коленями – с другой. У него вырвался дрожащий смешок.
– Прекрати…
– Почему? – спросила я, продолжая его гладить. Я сотню раз уже дотрагивалась до Галена, но это чудо – что мне позволено его трогать – не приедалось. Наверное, потому, что я так долго и тщетно его хотела, много дольше, чем других стражей. Раньше мне не приходило в голову желать кого-то из них. Они для меня были неприкосновенными и почти невидимыми – как и я для них. Но Галена я видела всегда.
Он посмотрел на Никку и произнес голосом, выдававшим его далекое от равновесия состояние:
– Тебе стоит поторопиться, Никка. Долго ждать она не станет.
Никка издал типично мужской смешок:
– Учти, я не собираюсь кончать раньше Мерри.
Я погладила Галена и потерлась головой о Китто. Гален вздрогнул, а Китто еще раз вскрикнул от удовольствия.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – сказал Гален. Он смотрел на меня чуть расширенными глазами и улыбался: – Проверяешь, сколько я выдержу?
– Нет.
– Злишься, что я так долго тебе в этом отказывал?
Я задумалась на секунду, а потом нахмурилась.
– Наверное, да. Прости. Это должно быть в радость, а не в отместку.
Я попыталась отвести руку, но он перехватил мое запястье.
– Делай как можешь или как хочешь, и мы поступим так же. Мне жаль, что я отказывал тебе в чем-то. Обещаю, это больше не повторится.
– Хорошо, – сказала я и потянула его на себя. Он не сопротивлялся.
Помогая Галену найти нужную позу, я чуть-чуть смещала голову, мягко перекатываясь затылком по Китто. По опыту я знала, что, когда возбуждение захватит меня, я перестану чувствовать боль, просто не буду ее замечать, так что мне стоило заранее позаботиться о собственной сохранности.
Гален стоял надо мной, что здорово отличается от варианта, когда контроль
– Похоже, так будет неплохо, – сказал он еще почти спокойным голосом.
Я чуть кивнула – боялась двигаться слишком резко, после того как мы столько сил потратили, чтобы найти нужное положение. Вряд ли я доверилась бы в этом кому-то еще из моих стражей, кроме разве что Никки.
Но у Никки сегодня были другие занятия. Его руки легли мне на бедра, и одно их прикосновение заставило меня застонать. Наверное, Гален отнес этот стон на свой счет, потому что начал двигаться еще сильней, всем телом.
Моя голова моталась от толчков и терлась о Китто. Он был как упругий шелк у меня под щекой.
Гален приостановился на миг:
– Поторопись, Никка, ради Богини!
Никка тоже вошел в ритм – более жесткий и быстрый, чем было ему свойственно.
Это было превосходно.
Если б я могла говорить, я бы сказала им, что со мной все случится уже скоро.
Китто заерзал подо мной, он терся о мои волосы, ласкал меня своим жаром.
Я не бывала раньше центром внимания сразу стольких мужчин. В моей спальне бывало трое сразу, но не так интимно; настоящий секс с троими одновременно у меня был впервые.
Никка начал светиться первым, но не солнечным ярким светом, скорее – как свеча, и его кожа обрела роскошный цвет темного янтаря с бликами оранжевого и золотистого, как игра драгоценных камней на свету. Китто я не видела, но чувствовала кожей его невероятный жар, словно жар углей, прикрытых колпаком в расчете на долгую зимнюю ночь. Те части его тела, которые были мне видны, сияли мягким жемчужно-белым светом.
Когда сияние добралось до Галена, оно похитило у него все краски, кроме нежного свечения, словно у лампы, оставленной в спящем доме для задержавшегося гостя.
Я думала, что Никка вот-вот ускорит ритм, но он продолжал аккуратное, размеренное движение. Он знал, что нашел нужную точку, и просто удерживал ее.
Где-то посреди всего этого я заметила, что в комнате стало темно. Что только наше сияние рассеивает эту тьму. Моя кожа сияла нежно-белым светом, как путеводный лунный луч во мраке.
Тепло в моем теле переросло в тяжесть, и я знала, что осталось еще лишь несколько толчков, чтобы оно рванулось вверх. Если б я могла говорить, я бы им сказала, но раз слова были мне недоступны, я воспользовалась тем, что оставалось в моем распоряжении: начала жадно постанывать в такт растущей теплой тяжести.
И вдруг скопившееся во мне озеро жара выплеснулось наружу обжигающей волной, и волна захлестнула меня, и я закричала, Китто закричал тоже, его тело выгнулось подо мной, и вместе с нами вскрикнули остальные двое.