Приливами потерянной луны
Шрифт:
Рыба-ловчий тем временем изменила позу, она подплыла вплотную к стеклу аквариума, вертикально вытянувшись в полный рост, и прислонила свою свободную ручонку ладонью к стеклу. Гарри увидел, что пальцев у неё на руке столько же, сколько и глаз, она слегка барабанила ими по стеклу, что смотрелось очень забавно.
— Пойдёмте дальше, — позвал Лайхам, — вы же сами просили показать вам станцию.
Фулмен оторвался от созерцания диковинной рыбы и пошёл за удаляющимися коррелятором и Лиреной. Помещение было больше похоже на длинный широкий коридор, с одной стороны которого тянулся бесконечный аквариум, разделённый на сектора, противоположная же стена была монолитной
— Это сигареты? — крикнул он остановившемуся у следующего сектора аквариума Лайхаму.
— Да, — крикнул тот в ответ, — пожалуйста, курите!
На пачке жёлтого цвета был изображён красный квадрат, в самом центре которого золотом блестел неизвестный иероглиф. Пачка была уже початой, не хватало трёх-четырёх сигарет. Гарри вытащил одну штуку и машинально сунул пачку в карман. Прикурив, он направился к ожидавшей его парочке.
— А что, — удивлённо и радостно заключил инспектор, подходя к следующему сектору аквариума, — хорошие у вас тут сигареты!
Табак был свежим и сухим, а дым каким-то особенно сочным. Подсознательно Гарри почему-то ожидал, что сигареты окажутся гадостью, но теперь был рад, что ошибся. Он подошёл к аквариуму. За стеклом в прозрачной воде неторопливо плавали круглые синие шарики, похожие на мыльные пузыри, только в отличие от мыльных пузырей синие шарики были непрозрачными. Гарри, присмотревшись, заметил, что они слега пульсировали и двигались все по одной траектории.
— Что это? — заинтересовался инспектор.
— Нетропсоник, — отозвался Лайхам. — Только мы сейчас видим не его самого.
Фулмен внимательно осмотрел весь аквариум. Дно было усеяно мелкой галькой, из которой в некоторых местах тянулись кверху редкие водоросли, возле самой поверхности воды плавала небольшая стайка совсем маленьких рыбёшек, а в центре висели синие шары размером немного меньше футбольного мяча. Больше он ничего не увидел.
— А что же мы видим? — инспектор посмотрел на Лирену, которая так же увлечённо созерцала синие покачивающиеся сферы. — Лично я вижу семь синих шаров.
Лайхам молчал.
— А-а… понял, — закивал он, — это, наверное, икра вашего этого… как его…?
— Нетропсоника, — подсказала Лирена.
— Нет, это не икра. — Коррелятор достал из кармана комбинезона маленький фонарик и посветил на один шар неожиданно ярким нерассеянным светом. Сначала Гарри с ужасом подумал, что этот луч сейчас прожжёт в стекле дыру. Однако дыры в стекле не образовалось, а случилось другое: синий шар, как только в него упёрся луч, задрожал и метнулся к соседнему шару, но вместо того, чтобы столкнуться, оба шара мгновенно поглотили друг друга, как капельки ртути, создав собой одну большую сферу. Как только это произошло, остальные шары, будто по команде, начали срастаться с друг другом, и всего за несколько секунд в центре аквариума образовался один большой синий сгусток, который ни с того ни с сего принялся менять форму и цвет.
Гарри смотрел на эти метаморфозы, выкатив глаза на лоб от удивления. Сначала сгусток приобрёл форму кегли, потом синий цвет резко начал таять, превращаясь в белый, а с боков образовавшейся «кегли» начали вылезать прозрачные перепончатые конечности, напоминающие крылья пчелы. Создавалось впечатление, что ему удалось увидеть процесс превращения гусеницы в бабочку, только происходило это вне кокона и в считанные секунды.
Уже через минуту, после того как Лайхам осветил синий шар своим фонариком, на троицу из воды поглядывало, моргая огромными, полными разума глазами новое существо. Существо, которое Лайхам назвал нетропсоником, было размером с трёхмесячного телёнка и внушало неподдельный страх. Больше всего нетропсоник напоминал выжившую после ядерной катастрофы пчелу-мутанта, приспособившеюся жить под водой. Только, в отличие от пчелы, морда у существа была всё-таки рыбьей, и других конечностей, кроме крыльев-плавников, у него не было. Но зато на белёсом теле проявились синие поперечные полосы, которые и вызывали непроизвольные ассоциации с медоносным насекомым. По этим полосам циклично пробегали отсветы зеленоватых пятен, похожие на отражения фар проезжающих мимо автомобилей.
Нетропсоник лениво плавал в просторном аквариуме, покачивая конусообразным плоским хвостом, из основания которого торчало длинное чёрное жало.
— На пчелу похожа, — резюмировал Гарри, отойдя на всякий случай подальше от стекла.
— Вы правы, Гарри, некоторые так её и называют — рыба-пчела, только, в отличие от пчёл, эта рыбка мёда не приносит.
— Верю, — охотно согласился инспектор.
— Никогда таких не видела, — заворожено произнесла Лирена, постукивая по стеклу тонким пальчиком, чтобы привлечь внимание диковинной рыбы.
— Ну и хорошо, — нервно хохотнул отец, глядя на своё чадо, — она довольно опасна. Её жало содержит специфический фермент, и при попадании в кровь человека он вызывает временное изменение сознания, сопровождающееся фантастическими видениями.
— Галлюциногенная рыбка, — весело заключил инспектор.
— Что, простите? — не расслышал Лайхам.
— Да нет, ничего. Думаю, в нашей реальности некоторые нашли бы ей хорошее применение.
— Между прочим, драконы используют фермент нетропсоника в своих целях. — Лайхам поправил очки. — Не знаю точно, с какой целью, но подозреваю, что им это нужно для проведения ритуала очищения.
Гарри и Лирена вопросительно посмотрели на него.
— Что за ритуал? — профессионально прищурился инспектор.
— Это… эм… — замялся Лайхам, — ритуал, без которого драконы, как я полагаю, не способны взаимодействовать с «книгой событий». Ведь на самом деле никому не известно, что такое в действительности «книга событий», есть предположение, что это всего лишь метафорическое описание некоего инструмента сознания, с помощью которого драконы влияют на наш мир. А фермент нетропсоника — это ключ, который позволяет сознанию дракона войти в некий транс и открыть «книгу событий».
— Но тогда почему человек не может сделать того же, употребив этот фермент? — услышав про драконов и книгу событий, Гарри всерьёз заинтересовался.
— Да, пап, почему? — поддержала инспектора Лирена.
— Понимаете, драконы обладают неким знанием, не доступным человеку. Впрочем, я не могу утверждать с абсолютной уверенностью, но мне неизвестно ни одного факта в истории, говорящего о том, что человек смог бы открыть «книгу событий» и уж тем более повлиять на неё. Все те, кто пробовал минклис, либо ничего не помнили потом, либо рассказывали бессвязные истории, в которых нет ни логики, ни смысла. Правда, ещё малые дозы минклиса используют в качестве ингредиента для некоторых коктейлей. Но большинство этого не одобряет.