Приложения (Властелин колец)
Шрифт:
— Слышал я и про это. — Гэндальф улыбнулся. — Ну да теперь-то Сэм ему верит.
— А вот это замечательно! — воскликнул Фродо. — Потому что мне очень нравится Бродяжник. Даже больше — я его по-настоящему полюбил… хотя он, конечно же, странный человек, а временами казался нам просто зловещим. Но-знаешь? — он часто напоминал мне тебя. Скажи, неужели у Большого Народа не редкость такие люди, как Бродяжник? Я-то считал, что они просто большие-большие, грубоватые и не слишком умные: добрые, бестолковые, вроде Лавра Наркисса, или глупые, но опасные, вроде Бита Осинника. Ведь у нас, в Хоббитании, людей почти нет, и мы встречаем их только в Пригорье.
— Вы и пригорян очень плохо
— Ты хочешь сказать, что предки Бродяжника — это и есть Витязи Нуменора? — не веря своим ушам, воскликнул Фродо. — Значит, их род до сих пор не угас? А ведь я считал его просто бродягой.
— Бродягой?! — гневно переспросил Гэндальф. — Так знай же: дунаданцы-северные потомки великого племени Западных Витязей. В прошлом они мне иногда помогали, а в будущем нам всем понадобится их помощь: мы благополучно добрались до Раздола, но Кольцу суждено упокоиться не здесь.
— Видимо, так, — согласился Фродо. — Но я-то думал — попасть бы сюда… и надеялся, что дальше мне идти не придется. Месяц я провел на чужбине, в пути — и этого для меня совершенно достаточно. Теперь мне хочется как следует отдохнуть. — Фродо умолк и закрыл глаза. Но, немного помолчав, заговорил снова: — Я тут подсчитывал, и у меня получается, что сегодня только двадцать первое октября. Потому что мы вышли к Переправе двадцатого.
— Хватит, — сказал Гэндальф, — тебе вредно утомляться. Элронд был прав… А как твое плечо?
— Не знаю, — ответил Фродо. — Вроде бы никак. — Он пошевелился. — И рука вроде двигается. Наверно, я уже совсем поправился. И она уже не холодная, — добавил хоббит, дотронувшись правой рукой до левой.
— Превосходно, — сказал Гэндальф. — Ты быстро выздоравливаешь. Скоро Элронд разрешит тебе встать — все эти дни он врачевал твою рану…
— Дни? — удивленно перебил его Фродо.
— Ты лежал здесь три дня и четыре ночи. Эльфы принесли тебя двадцатого, под вечер, а уснул ты, так и не придя в сознание. Ну и сейчас тебе, естественно, кажется, что сегодня только двадцать первое октября. Мы очень тревожились, а твой верный Сэм не отходил от тебя ни ночью, ни днем — разве что исполнял поручения Элронда. Элронд — искусный и опытный целитель, но оружие Врага беспощадно и смертоносно. Я подозревал, что обломок клинка остался в твоей зарубцевавшейся ране, и, по правде сказать, не слишком надеялся, что его удастся обнаружить и вынуть. Элронд нащупал этот гибельный обломок только вчера — он уже ушел глубоко и с холодной неотвратимостью приближался к сердцу.
Фродо вспомнил зазубренный нож, исчезающий в руке Бродяжника, и содрогнулся.
— Не бойся, — сказал Гэндальф. — Он исчез навеки, когда Элронд извлек его из твоего плеча. Но ты сумел доказать нам, что хоббиты цепко держатся за этот мир. Многие могучие и отважные воины из Большого Народа, которых я знал, меньше чем в неделю стали бы призраками от раны, нанесенной моргульским клинком, — а ведь ты сопротивлялся семнадцать дней!
— Объясни мне, почему они такие опасные, эти Черные Всадники, — попросил Фродо. — И что они хотели сделать со мной?
— Они хотели пронзить твое сердце моргульским клинком, — ответил Гэндальф. — Обломок клинка остается в ране и потом неотвратимо двигается
— Хорошо, что я не знал об этой опасности, — снова содрогнувшись, прошептал Фродо. — Я и без того смертельно перепугался, но если б я знал тогда, чем я рискую, у меня не хватило бы сил пошевелиться. Не понимаю — как мне удалось спастись?
— У тебя, по-видимому, особая судьба… или участь, — негромко заметил Гэндальф. — Я уж не говорю про твою храбрость и стойкость. Благодаря твоей храбрости Черному Всаднику не удалось всадить клинок тебе в сердце, и ты был ранен только в плечо. Но и раненный, ты на редкость стойко сопротивлялся-вот почему обломок клинка за семнадцать дней не дошел до сердца. И все же ты был на волосок от гибели. Враг приказал тебе надеть Кольцо, и, надев его, ты вступил в Призрачный Мир. Ты увидел Всадников, а они — тебя. Ты как бы сам отдался им в руки.
— Я знаю, — сказал Фродо. — И всю жизнь буду помнить, какие они страшные, особенно ночью… А почему мы видим их черных коней?
— Потому что они живые, из плоти и крови. Да и плащи у Всадников самые обычные — они лишь маскируют их бесплотную призрачность.
— А тогда почему эти живые кони ничуть не боятся своих призрачных седоков? Всех других животных охватывает страх, если к ним приближаются Черные Всадники. Собаки скулят, гуси в ужасе гогочут… даже конь Горислава и тот испугался!
— Потому что их кони выращены в Мордоре, чтоб служить вассалам Черного Властелина. Не все его подданные — бесплотные призраки. Ему подвластны и другие существа: орки и тролли, варги и волколаки, даже многие люди — короли и воины — выполняют его лиходейскую волю. И он покоряет все новые земли.
— А Раздол? А эльфы? Над ними-то он не властен?
— Сейчас — нет. Но если ему удастся покорить весь мир, не устоят и эльфы. Многие эльфы — хотя отнюдь не все — страшатся воинства Черного Властелина, им приходится отступать перед его могуществом… однако он уже никогда не сумеет заставить их подчиниться или заключить с ним союз. Мало этого, здесь, в Раздоле, до сих пор живут его главные противники, почти такие же могучие, как он, — я говорю о Преображающихся эльфах, древних владыках Эльдара-Заморского. Они не боятся Призраков Кольца, ибо рождены в Благословенной Земле, а поэтому им доступен и Призрачный Мир. Эти воины в прошлом не раз побеждали и зримых, и незримых — призрачных — врагов.
— Когда у Переправы я оглянулся назад, — не очень уверенно припомнил Фродо, — мне почудилось, что рядом с Черным Всадником появилась белая сверкающая фигура. Это и был Горислав, да?
— Да, — сказал маг. И, помолчав, добавил: — Горислав объединил для тебя два мира, реальный и призрачный, невидимый живым, потому что он-Преображающийся эльф, великий витязь из Перворожденных. Словом, в Раздоле отыщутся силы, способные на время сдержать Врага, — да и в других местах такие силы есть, даже у вас, в мирной Хоббитании. Но если течение событий не изменится, свободные земли превратятся в островки, окруженные океаном Черного воинства — его собирает Властелин Мордора… А пока, — перебил он себя, вставая, и его борода грозно встопорщилась, — мы должны сохранять спокойное мужество. Через несколько дней ты совсем поправишься — если я не заговорю тебя сегодня до смерти. Здесь, в Раздоле, нам ничто не угрожает… до поры до времени. Так что не тревожься.