Приморская академия, или Ты просто пока не привык
Шрифт:
– Ого, ты дылда! То есть ой, – сделала я вид, словно смутилась. – В столицу идем?
– И ты даже знаешь, куда идти? – явно насмехаясь надо мной, этот противный блондин повел вокруг рукой.
Послушно оглядевшись, я оценила высокие деревья, зеленую траву без каких-либо тропинок…
– Я нет, но ты наверняка знаешь, – мило улыбнулась ему и похлопала ресничками. – А я с тобой.
– А я не с тобой. Я – сам по себе.
– Да не-е-ет, – отрицательно качнула я головой. – Я с тобой. Ты просто еще не привык к этому.
От моей наглости Марко
Не дожидаясь очередной ехидной реплики или уверений, что некоторые наивные и белобрысые сами по себе, я подхватила сумку, повесила ее через плечо. После чего сгребла в кучу платье. Надевать я его, конечно, не планирую, но плаща и куртки у меня с собой ведь нет, в отличие от этих, которые наивные. Так что сгодится и многослойная юбка, если продрогну.
Ногой я попинала таз, который ледянка, который щит. Оставлять добычу было жалко. Тащить – тяжело. И я вскинула скорбные глаза на своего будущего спутника.
– Возьмем? Смотри, какой он крепкий. Я на нем с горы съехала, полетала, тебя поймала, мы вместе упали, а он вон… целенький.
– И зачем он тебе? – оправив свою одежду и походную сумку, спросил Марко, неприязненно зыркнув сначала на щит, потом на меня.
– Не мне, а нам, – исправила я. – Пока не знаю, но точно пригодится. Помочь тебе его на спину прицепить?
Я сама любезность, что бы обо мне ни думал этот недружелюбный тип, который моя честная добыча.
– Ты меня бесишь, – вдруг заявил Марко.
– Это поначалу, потом привыкнешь, – отмахнулась я. – Так что, помочь?
От моих услуг гордо отказались, небрежно закинули тазик за спину, закрепили и пошагали вперед.
Подумаешь… Я не обидчивая, быстро пристроилась сзади и тоже пошла навстречу неведомому будущему.
…Идем. Птички поют. Некоторые вопят противно, но они в этом не виноваты. Природой так в них заложено.
Ёжики пробегают. О-о-о. Здесь живут ёжики! Какая милота. А белки? И белки.
Хорошо идем, быстро. Скучно только, потому что Марко на мои реплики не реагировал, храня пренебрежительное молчание. Я поначалу пыталась быть любезной и вежливой и поговорить о жизни, о том, откуда он родом. Но, наткнувшись несколько раз на глухую стену молчания, угомонилась. Скажите пожалуйста, какой недружелюбный!
Так вот, идем мы хорошо, быстро и скучно, но есть хочется. Выехали-то мы из поместья рано утром, толком не позавтракав. Меня тошнило от волнения и предвкушения, да и от недосыпа. Я полночи прошушукалась с Инессой о своих грядущих планах. Потом была дорога в карете, где я плавилась от жары. А потом – побег, превратившийся в стремительный полет. И вот время уже явно перевалило за послеобеденное, и желудок недвусмысленно намекал, что хотя он понимает, что девушкам нужно блюсти фигуру и всё такое, но кормить его надо. Да какое там намекал? Этот глубинный орган прямо заявлял, что он дико хочет есть!
А потому я голодным взглядом шарила по округе, надеясь
Вот предаваясь таким гастрономическим мыслям, я и шагала. А когда увидела торчащую из травы толстую пернатую гузку, то возликовала. Понятия не имею, что за птица, но она что-то там делает, низко наклонив голову, не видя, не слыша нас. Наверное, обедает червячками. Ну а я пообедаю ею.
Приотстав, я поискала взглядом, чем бы подбить ее. О, а вот и камушек. Годится. Не делая резких движений, подняла свое метательное оружие, примерилась и…
Бамц! Точно в пернатый бок прилетел мой снаряд. Я же, не теряя времени, бросилась вперед, в три прыжка преодолела разделявшее нас с моим предстоящим ужином расстояние и набросила на ошеломленную птицу свое платье. Теперь точно не сбежит.
Я, оказывается, такая меткая! Уау! И хищная, и жутко опасная! Да-да.
Не тратя времени ни на восторг от самой себя, ни на то, чтобы посмотреть, как далеко ушел Марко, я запустила руки под пышные юбки своего боевого платья, цапнула птичку за шею и свернула ее, как положено делать на птичьей охоте.
Охотницей я была так себе. Мне не нравилось скакать на лошади и гоняться ни за бедными лисами – они тоже рыжие, мне их жалко, ни за зайцами – они маленькие и очень симпатичные, ни за оленями – они трогательные и грациозные. А волков я сама боялась. Поэтому на такие выезды с папой и его приятелями я ездила нечасто. Так, покрасоваться в амазонке, и всё. Но оказывается, во мне погибает великий талант охотника.
Ну а пока… Снова накинув платье на плечи на манер плаща, я цапнула пернатую тушку (жирненькую, тяжеленькую) и припустила догонять удаляющегося Блондинчика. Впереди маячила его светлая лохматая макушка.
И вот мы снова идем.
Марко все так же прёт напролом, правда, скорость сбавил, я за ним. А чтобы занять руки делом, принялась прямо на ходу ощипывать свой будущий ужин.
Так увлеклась, что даже не заметила, как в какой-то момент Марко остановился, и я врезалась в него.
– Ой!
– Что это? – подняв брови, рассматривал пойманную мною дичь парень.
– Еда.
– И откуда? – озадачился он.
– Камнем подбила, платьем спеленала, шею свернула, – отчиталась я.
Марко крякнул, но не спросил про остальные детали моей удачной охоты.
– И кто это? Я в ощипанном виде не могу опознать.
– Понятия не имею, – пожала я плечами. – У нас вокруг имения такие не водятся.
– А ты, смотрю, весьма ловко умеешь ощипывать.
– Ну, я росла крайне непоседливым и шаловливым ребенком. Так что часто отбывала наказание, помогая нашей кухарке. Через мои руки прошли десятки, нет, сотни птичьих тушек.
– А это зачем? – указал он на мою голову.