Принц Лестат
Шрифт:
Все ждали.
Из телефона раздался чей-то голос: голос вампира.
– Рош? Рош, ты мне нужен! Рош, все пошло наперекосяк!
Голос осыпал меня проклятиями по-французски. Потом по-английски. Я – выродок, я воплощение скверны. Мне это уже кто-нибудь говорил? Я – ходячее проклятие. Я – все, что только ни есть в мире гнусного и отвратительного.
– Бенедикт, – холодно произнес я, – если ты не освободишь моего сына целым и невредимым, я разрублю твоего создателя на куски. Понял? Я уже отрубил
Бенджи и в самом деле уже делал снимки телефоном. А на телефоне Рошаманда явственно отображался номер, с которого разговаривал Бенедикт.
Бенедикт зарыдал.
– Но я не могу… Пожалуйста, не калечьте его! Я просто не могу… В смысле… в смысле, Виктор уже и так на свободе. Он освободился. Рош, дайте мне поговорить с Рошем! Рош, мне нужна твоя помощь! Помоги мне, Рош! Она ожила. Проснулась. Вырвалась из пут. Рош, она убьет меня. Виктор освободился. Виктор сбежал. Рош, все пошло наперекосяк!
Рош откинулся на спинку кресла и возвел глаза к темному стеклянному потолку. По телу его пробежала медленная дрожь. Обрубок на плече уже затянулся и больше не кровоточил.
– Ох, Бенедикт, – простонал он.
– Скажи нам, где ты! – встрял Бенджи. – Скажи скорее! Если ты заставишь меня самого отслеживать, откуда идет звонок, клянусь, Лестат отрубит этому гаду язык.
Я засмеялся – просто не выдержал. Голос, словно бы исчерпав запас членораздельной речи, перешел на крики, стоны, злобное шипение и рычание.
– Приди сюда! – молил Бенедикт. – Она за мной гонится! Идет по пляжу.
– Взлетай! – со стоном посоветовал Рошаманд. – Она не знает, что владеет этим даром.
– Да я уже, – залепетал Бенедикт. – Я здесь, на утесе, мне вроде ничего не грозит, но Рош, если я улечу, а она так и останется здесь бродить, и я потеряю ее из виду, мы потеряем ее, Рош, помоги мне. А вдруг она упадет куда-нибудь, где на нее попадет солнце, а тогда, если солнце обожжет ее, мы ее потеряем…
– Тогда ты умрешь, – сказал я. – Где ты? Отвечай же скорей.
– Монтаук, Атлантическое побережье, самая оконечность Лонг-Айленда. Олд-Монтаук-роуд. Ради бога, приходите!
Фарид с Сетом тут же направились к двери.
– Я с вами! – закричал я.
– Нет уж, пожалуйста, останься тут и не выпускай его! – возразил Сет, кивая Сиврейн и Грегори. – А нам доверь задачу привести их всех сюда. – Он посмотрел на телефон. – Бенедикт, только попробуй мальчика хоть пальцем тронуть – и мы убьем тебя, как только отыщем. А твой создатель погибнет здесь, на месте. Ты никогда больше его не увидишь.
– Я его не трону, – заверил Бенедикт. – С ним все в порядке. Я и не хотел причинять ему вред. Он цел и невредим. Идет от берега
– Я с вами, – заявила вдруг Джесси, поднимаясь с кресла. Дэвид немедленно последовал ее примеру. – Если кто и способен успокоить Мекаре, так это я. А то вам не удастся перенести ее в безопасность. Возьмите меня с собой.
– Нас обоих, – уточнил Дэвид.
– Ну конечно же, ступайте, – согласился я. – Все вместе.
Сет кивнул. Они вышли из комнаты.
Голос бранил меня на все корки на каком-то древнем наречии, обещал уничтожить меня, сулил мне самые ужасные кары. Я сидел на краю стола, свесив одну ногу и притянув к подбородку другую, держал в правой руке топор и прикидывал, стоит ли еще немножко рубануть нашего пленника – совсем чуть-чуть, просто чтобы Бенедикт услышал, как он кричит. Никак не мог решить.
В голове у меня крутилось одно: вот чудовище, убившее Маарет, великую Маарет, не причинившую ему ни малейшего вреда. Чудовище, напавшее на нее с той же жестокостью, с какой я напал на него теперь.
До меня доносился тихий плач Сибель. Кто-то из женщин, судя по голосу, Бьянка, пытался ее успокоить. Но она все плакала и плакала.
Боевой дух начисто покинул Рошаманда. Сиврейн и Грегори все так же пристально смотрели на него, пригвождая к месту, но я сильно сомневался, что теперь это так уж необходимо.
Смирившийся, побежденный, он тупо уставился прямо перед собой, но больше уже не дрожал, не покрывался испариной. По лицу его пробежало прежнее выражение высокомерно-презрительного равнодушия, примерно равнозначное пожатию плечами – и он словно бы весь ушел в себя.
– Это еще не конец, – прорычал мне Голос. – Это только начало. Перед тем, как все закончится, я сведу тебя с ума. Ты будешь ползать на коленях, умоляя меня оставить тебя в покое. Думаешь, все закончено? Ни за что!
Я отключился от него. Вот так вот просто. Взял и отключился. Но ненадолго. Через долю секунды он прорвал мой мысленный заслон. Все, как предупреждали: он стал сильнее.
– Я сделаю твое существование невыносимым – отныне и впредь, покуда не достигну своей цели, а уж тогда с лихвой расплачусь за все, что ты сделал с ним – и со мной!
Алессандра медленно направилась к нам и, обойдя Рошаманда сзади, остановилась у него за креслом и бережно положила руки ему на плечи.
– Пожалуйста, не калечь его больше, – попросила она меня. – Ты разрубил гордиев узел, Лестат. Великолепно! Все – просто великолепно. Но ведь его обманул Голос. Заманил в свои сети, как и меня.
– Думаешь, можешь заставить меня замолчать? – не унимался Голос. – Думаешь, это так просто? Теперь-то, когда я вошел в силу? Думаешь, у тебя это получится теперь, когда я стал сильнее?