Принц Лестат
Шрифт:
Внезапно голос его пронзил сердце Эверара.
– Старейшие нашего племени, – взывал Бенджи. – Вы нужны нам. Вернитесь к нам. Вернитесь к вашим заблудшим детям. Услышьте мой крик, услышьте мои стенания и рыдания, это я, Бенджи, рыдаю и плачу по моим утраченным братьям и сестрам, ибо их больше нет с нами.
Глава 11
Гремт Страйкер Ноллис
Старинный колониальный особняк, красный с белой отделкой – расползшееся во все стороны здание с тенистыми верандами и островерхими крышами, увитое трепещущими зелеными лозами, скрытое от вьющейся дороги зарослями бамбука и манговых деревьев. Прелестный
Вампир Арджун много веков спал под этим особняком.
Но теперь он плакал. Сидел за столом, закрывая руками лицо.
– В свое время я был принцем. – Он не хвастался, лишь признавал факт. – И до сих пор оставался принцем среди бессмертных. Не знаю, как я дошел до этого!
– Да, я знаю, все так и есть, – произнес Гремт.
Кровопийца был неотразимо хорош собой: золотисто-коричневая кожа, настолько безупречная, что казалась почти нереальной, огромные, полные страсти черные глаза. Грива волос цвета воронова крыла. Созданный странствующей вампиршей Пандорой в дни династии Чола, он и в самом деле был принцем, правда, в те дни гораздо более темнокожим, чем сейчас, но таким же красавцем. Кровь высветлила его кожу, но не волосы, как иногда случалось, хотя никто не понимал, почему.
– Я всегда знал, кто ты, – сказал Гремт. – Знал тебя, когда ты странствовал по Европе с Пандорой. Умоляю тебя, ради нас обоих – расскажи, что произошло, просто, своими словами.
Он вытащил из кармана маленькую белую визитную карточку с написанным золотыми буквами полным его именем: «Гремт Страйкер Ноллис». Снизу шел адрес электронной почты и номер телефона.
Однако вампир даже не осознал этого чисто человеческого жеста. Не мог. И Гремт незаметно передвинул карточку на середину стола из тикового дерева и подсунул под медную лампу с абажуром, что горела, роняя приглушенный свет на лица беседующих. В открытые двери глубокой веранды лился мягкий золотой свет.
Дивное место.
Гремта растрогало, что эта израненная душа, это смятенное существо потратило столько времени, чтобы вымыть грязь из сверкающих локонов, облачиться в длинный, скроенный по фигуре и расшитый драгоценностями шервани и черные шелковые штаны, что чисто вымытые руки благоухали теперь сандалом.
– Но как ты мог знать меня уже тогда? – жалобно спросил кровопийца. – Кто вы? Я знаю, ты не человек. И ты не такой, как я. Кто ты?
– Сейчас я твой друг, – отозвался Гремт. – И всегда был твоим другом. Я много веков наблюдал за тобой – и не только за тобой, но и за всеми вами.
Само собой, Арджуна охватили подозрения, но ужас перед содеянным пересиливал их, пересиливая сейчас любые иные соображения. Ободряющий тон Гремта, тепло его рук согревали, успокаивали его.
– Я только и хотел, что спать, – начал Арджун. Хотя английским он владел в совершенстве, в голосе его слышался тот же акцент, что и по сей день нередко звучит в Индии и на Гоа. – Я знал, что когда-нибудь вернусь. Моей возлюбленной, Пандоре, известно, что я здесь. Во время неистовства царицы Акаши я был тут в полной безопасности. Она не нашла меня под домом.
– Понимаю, – кивнул Гремт. – Пандора иногда приходит к тебе.
– Откуда ты знаешь? – поразился Арджун. – О, как бы хотел я этому верить! Она так мне нужна! Но откуда тебе это известно?
Гремт заколебался и жестом предложил Арджуну продолжать.
– Расскажи мне все.
– Десять лет назад я сидел на веранде с Пандорой, мы беседовали. Я был еще очень
– Это правда, – подтвердил Гремт.
– Я совершенно не собирался просыпаться так рано.
– Да.
– Но этот Голос. Он заговорил со мной. В смысле, сперва он звучал у меня в голове, казалось – это собственные мои мысли, но во сне они мне не понравились.
– Да.
– А потом этот Голос, он обрел собственный тон и звучание, обратился ко мне по-английски, причем очень резко. Заявил, что, мол, я хочу восстать, я, Арджун, хочу восстать, хочу отправиться в Мумбаи и стереть их всех, молодняк, с лица земли. Мне показалось, что это правда, что все так, я хочу этого! Зачем я послушал его? Я, который никогда не искал ссор со своим племенем, который много веков назад не дрогнул перед Мариусом, но заявил ему – спокойно и от всего сердца, что уступлю ему свою создательницу, если оба они того хотят. Понимаешь? Последний раз я сражался еще когда был смертным принцем. С какой стати мне убивать, изничтожать, испепелять молодых? – Он поторопился сам ответить на собственный же вопрос: – Или даже в самых кротких из нас таится жажда убийства? Стремление изничтожать других разумных существ?
– Возможно, – кивнул Гремт. – Когда ты понял, что на самом деле тебе этого вовсе не хочется?
– Когда все уже происходило, – признался Арджун. – Дома были охвачены пламенем. Вампиры кричали, умоляли меня о милосердии, падали предо мной на колени. И, понимаешь, там ведь была не только молодежь. Иные из них прожили во Крови сотни лет. «Неужели мы пережили Царицу, чтобы теперь погибнуть вот таким образом? – кричали они, протягивая ко мне руки. – Что мы тебе сделали?» Но до меня только тогда начало потихоньку доходить, во что я ввязался. Началась битва – они сражались со мной, пуская в ход собственный Огненный Дар, но я одолел их слабые попытки. Это было… было…
– Приятно.
На глазах у Арджуна выступили слезы стыда. Он кивнул.
– О, убей смертного – и ты украдешь у него жизнь, да, и это немыслимо. Убей вампира – украдешь вечность! Украдешь бессмертие!
Он поник, опустив голову на руки.
– А что случилось в Калькутте?
– Это не я! – встрепенулся Арджун, откидываясь на заскрипевшую под его весом широкую спинку старого кресла, плетенного из ротанга. – Я этого не делал!
– Я тебе верю.
– Но почему, зачем я убил этих детей в Мумбаи?
– Голос тебя нарочно для того и разбудил. То же самое происходит и в других местах. На востоке. В Южной Америке. Я с самого начала подозревал, что Всесожжение осуществляет не один-единственный вампир.
– Но кто он такой, этот Голос? – спросил Арджун.
Гремт притих.
– Пандора идет сюда, – сообщил он.
Арджун поднялся на ноги, чуть не опрокинув просторное кресло, и огляделся по сторонам, силясь пронзить взглядом тьму.
Когда Пандора появилась из-за длинной и плотной бамбуковой изгороди, он схватил ее в объятия. Несколько долгих секунд они так и простояли в обнимку, чуть покачиваясь вперед-назад. Наконец Арджун разомкнул хватку и покрыл лицо возлюбленной поцелуями. Пандора стояла почти неподвижно, не противясь ему, прикрыв глаза и наслаждаясь мигом встречи – тоненькая хрупкая женщина с волнистыми каштановыми волосами, в простом плаще с капюшоном и длинном свободном платье. Бледные белые руки ее гладили волосы Арджуна.