Принц на «Ламборгини»
Шрифт:
– Это не проблема, – улыбнулась Дэбби, кажется, моя искренность ей понравилась. – А насколько вы любите лошадей, мы сейчас проверим. Идёмте…
Она решительно вышла из ангара и направилась к приоткрытой створке ворот неподалёку. Внутри золотился полированным деревом ряд стойл с низкими загородками. Было очень чисто и прохладно. Я шла, посматривая на стоявших в стойлах лошадей, которые провожали нас живыми любопытными взглядами.
Она остановилась перед стойлом, над загородкой которого переливалась плюшевой рыжей шерстью огромная широкая голова. Я подошла ближе, разглядывая это высокое мощное животное. Мускулистая шея и песочного цвета грива, большие умные глаза, которые как-то задумчиво
– Это тяжеловоз… – проговорила я.
– Точно, – кивнула Дэбби и погладила лошадь по шее. – Суффолькская порода. Их мало, в год рождается всего 30-40 чистокровных жеребят, и все на учёте. Мне ещё не удалось получить жеребёнка.
– Это та самая Ласси? – сообразила я.
– Вам нравится?
– У неё такой кроткий взгляд… – ответила я. – К тому же тяжеловозы обычно так дружелюбны и трудолюбивы.
– В прежние века им пришлось потрудиться, – кивнула Дэбби. – Но сейчас многие из них живут в роскоши, как арабские скакуны. Например, моя малышка Ласси.
Выйдя из конюшни, мы с Томом снова прошли через дубраву и, миновав зелёный луг, украшенный живописно разбросанными по нему деревьями и купами кустов, пройдя по узкой тропинке через небольшую рощицу, вышли на берег озера.
Мы стояли на дорожке, огибающей его. С одной стороны виднелась часть балюстрады небольшой беседки, а с другой высился зелёный холм, где в окружении высоких старых деревьев с мощными стволами и косматыми тёмными кронами белел античный храм с внушительным портиком. Обернувшись к Тому, я с удивлением увидела, что он помрачнел.
– В раннем детстве я любил ходить сюда, но когда мне объяснили назначение этого сооружения, это место стало вызывать у меня едва ли не большую жуть, нежели Святилище друидов с его странным источником, – признался он. – Знаешь, страшновато сознавать, что какими бы дорогами не шли Оруэллы, все они обрываются здесь. Здесь покоятся наши предки, начиная с Руперта Оруэлла. Здесь дедушка Эдвард, его брат Гарольд, их жёны и сестра Кэтрин, которая умерла молодой. Мама тоже похоронена здесь…
Я уже поняла, что это усыпальница Оруэллов, красивая и величественная, в сени старых деревьев, над тихими водами озера. И всё же это братская могила, в которой, быть может, если я выйду за Тома, придётся упокоиться и мне.
Наверно, он понял мои мысли, потому что внимательно следил за выражением моего лица.
– К этому можно привыкнуть, и со временем начинаешь относиться к таким вещам проще, философски, – заметил он. – Если не задумываться над перспективой, то тут вполне мило и поэтично. К тому же сам склеп не в здании, а внизу, в камерах, вырубленных внутри холма. Так что этот храм – просто красивое надгробие.
– Всё равно, печально… – заметила я, и мы, взявшись за руки, пошли в другую сторону, огибая озеро.
Возле дорожки то и дело попадались белые удобные скамьи, от каждой из которых открывался красивый вид на сонное озеро. Его гладь отражала растущие по берегам деревья. Где-то вдалеке я увидела белую лодку, в которой должно быть катались Бэлла и Джек. Мы приблизились к беседке. Она была небольшой и очень уютной, с круглой скамьей внутри балюстрады и куполом, который лежал на шести тонких колоннах.
– Дальше – лодочный сарай, – проговорил Том, – а ещё дальше – пляж. Песок привезён с морского берега. Там до сих пор можно найти ракушки. Мне не удалось вытаскать все. Наверно, их хватит на наших детей и внуков… А напротив него, в другом конце озера – маленький остров, куда можно добраться только по воде. Его украшает такая же беседка. Говорят, мама любила читать там
Он посмотрел на часы.
– У нас ещё есть немного времени до ленча. Я успею показать тебе Святилище друидов. Остальное – в следующий раз.
От беседки в сторону замка шла широкая дорожка, но Том пересёк её и углубился в густые заросли. Над нами в буйной листве пели птицы. Солнечные лучи поникали сквозь ветви и жёлтыми зайчиками прыгали по широким листьям папоротников. Этот участок парка напоминал обычный лес, разве что идти по нему было легко, потому что здесь не было ни луж, ни бурелома. Потом впереди стало светлее, и я увидела рядом со стволом дерева высокий прямоугольный столб из светлого песчаника. Неподалёку стоял ещё один. Мы прошли между ними и оказались на идеально круглой поляне, покрытой влажной густой травой необыкновенно яркого насыщенного цвета. От земли струилось лёгкое марево. Окружавшие поляну столбы были украшены полустёршимися барельефами, изображавшими ветви и листья деревьев, стилизованные морды животных и линии, затейливо переплетенные в венки и треугольники.
В этом месте действительно было что-то необычное. Я сразу почувствовала странное напряжение, прокатившееся по телу, словно снизу сквозь меня шёл поток энергии, а сверху изливался ему навстречу свет, который пронизывал каждую клеточку моего тела. Я посмотрела вверх, и увидела голубое небо в обрамлении кудрявых крон деревьев. Голова у меня закружилась, и я слегка пошатнулась, но устояла на ногах. Потом я опустила глаза и увидела выступающий из земли камень, из расщелины которого в большую круглую чашу сбегал родник. Я подошла к нему и зачерпнула воду ладонью. Она была ледяная и сладковатая на вкус.
– Это настоящее святилище? – спросила я, обернувшись к Тому, и увидела позади него Джеймса, который стоял, опираясь плечом на один из столбов. На нём были потёртые джинсы и резиновые сапоги. Под серой прорезиненной курткой виднелась клетчатая фланелевая рубашка.
Том заметил мой взгляд и обернулся.
– Конечно, оно не настоящее, – ответил за него Джеймс, не трогаясь с места. – Во времена королевы Виктории считалось, что друиды свершали свои обряды на таких полянах, и их храмом был лес. Отчасти это так, но наши предки не могли оставить природу без своего чуткого вмешательства и установили эти столбы. Кстати, сейчас уже известно, что друиды всё же сооружали свои святилища, но вряд ли это было так красиво и романтично… Это были земляные ограды или частоколы из брёвен, очень часто украшенные головами врагов и жертв.
– Что ты тут делаешь? – хмуро спросил Том.
– Гуляю, – Джеймс едва взглянул на него. – Хотел посмотреть, ушла ли вода.
– Если она была…
– Посмотри себе под ноги. Земля настолько влажная, что вода проступает под подошвами. Но она ушла… – с неожиданным удовлетворением произнёс он и снова перевёл взгляд на меня. – Если хотите увидеть настоящее святилище, то напомните Тому показать вам Холм друидов. Он расположен на краю вересковой пустоши на границе имения. Там стоит древний алтарь и менгир, над которым солнце восходит точно в день Белтайна. Остальные менгиры, к сожалению, выворочены из земли и разбросаны вокруг. Их местоположение теперь установить проблематично. Но на них всё ещё можно разглядеть следы огамической письменности. Ещё очень советую съездить в берёзовую рощу на землях МакАлистера. Мак не станет возражать. Туда с полей свезли межевые камни. На них тоже есть насечки, которые при известной доле фантазии можно счесть письменами, но, возможно, это поработали вода и мороз.