Принц наемников
Шрифт:
— Мы еще поговорим об этом… скоро…
— Нет. Нет, мой дорогой, и так слишком тяжело. — Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его — очень легко и быстро. — Когда ты вернешься, меня здесь не будет.
— Куда ты пойдешь?
— Найду что-нибудь. Ты ведь знаешь, теперь мой контракт у меня. Об этом позаботился полковник Фалькенберг. Может быть, отыщу Оскара Гирерда. Он был очень мил, и, хоть его отец ведет себя как дурак, Оскар сохранит часть его богатства…
— Урсула, перестань, пожалуйста…
— Прости. Может, это и не смешно. Может, я и не пытаюсь тебя рассмешить.
— Как
— Вероятно, научилась у майора Севеджа.
Они дошли до дверей ее комнаты. Не его. Она вошла, ясно дав понять, что не хочет, чтобы он зашел. И уже закрывала дверь, когда посмотрела на него и сказала:
— Ты ведь знаешь, я люблю тебя. Прощай, мой дорогой.
— Я связался с Бартоном, — сказал Роттермилл. Майор Севедж указал на громкоговоритель.
— Добрый день, майор. Говорит Джереми Севедж.
— Добрый день.
— Простите за беспокойство, но мне ведь не нужно объяснять, зачем я позвонил? — сказал Севедж.
— Конечно, не нужно.
— Вам понадобится наша помощь?
— Нет, мы уже начали действовать. Жаль, что ушло так много времени. Нас захватили врасплох, и мне потребовалось много времени, чтобы собрать силы.
— Да, конечно, — сказал майор Севедж. — Но, надеюсь, теперь вам много времени не понадобится.
— Да, майор Севедж, я разберусь быстро. Получите сообщение в течение часа. Конец связи.
— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — спросил Лисандр.
— А что тут объяснять? — спросил капитан Фаст. — Эйс Бартон выполняет свои обещания.
— Он собирается освободить полковника?
— Конечно. Кто еще должен это делать?
— Ну… мы.
— О, конечно, мы попытаемся, — сказал Эймос Фаст. — Мы подтягиваем силы. Но наши мотивы не совсем те, что у Бартона.
— Значит, мы не будем освобождать полковника.
— Будем, если понадобится, — сказал майор Севедж. — Как сказал Эймос, мы продолжаем готовиться. Но не думаю, чтобы это было необходимо. Солдаты Бартона вполне компетентны.
— Но… они могут убить полковника Фалькенберга. Джереми Севедж не перестал улыбаться.
— Это было бы серьезной ошибкой. Трудно поверить, что они настолько глупы.
— Но они могут попытаться! Майор, наши люди компетентней, чем солдаты Бартона! Мы должны быть там!
— Думаю, это излишняя жестокость по отношению к Эйсу Бартону, — сказал Севедж. — Мы ведь должны дать ему шанс?
— Вряд ли я вас когда-нибудь пойму, — сказал Лисандр.
— Политики вообще редко нас понимают, — ответил майор Севедж.
Вертолет по крутой спирали спустился к поместью Рошмон и сел на посадочную площадку.
Крыша восточного крыла рухнула, все стекла были разбиты. Стены двух внешних комнат потемнели от дыма. В остальном дом, казалось, можно было восстановить.
Майор Бартон выбрался из вертолета и направился ко входу в дом. «Если он будет стрелять в меня, то именно сейчас, — подумал Бартон. — Я уже слишком стар для этого».
Он был уже возле самой двери, когда та открылась. Вышел Антон Гирерд.
— Какого дьявола вам нужно?
— Вы знаете, что мне нужно, — ответил Бартон.
— Нет. Я говорил с этим Севеджем серьезно…
— Не сомневаюсь, — сказал Бартон. — Но понимают ли ваши люди, во что вы их втягиваете? — Он показал на группу вертолетов, окружившую поместье. — Первая ваша проблема — это мои солдаты. Вы знаете, на что они способны. Позвольте вам показать. — Он произвел сложный жест.
Один из вертолетов сделал круг над конюшней. Из его люка вырвался огненный поток. Он достиг конюшни, та мгновенно вспыхнула, и от боли пронзительно заржали лошади. Один из конюхов шатаясь выбрался из конюшни. Он был весь в крови.
Бартон произвел другой жест. Из сарая выбежали коровы. Вертолет покружил над ними, и они, обезумев, бросились в поля. Вертолет открыл огонь. Пули ударили в землю сразу за скотом, и животные в панике побежали еще быстрей. Теперь трассеры переместились в середину стада. Кровь, плоть и дым смешивались с истоптанной травой.
Гирерд прицелился в Бартона, вопя:
— Прекратите! Хватит!
Бартон произвел новый жест, и вертолет прекратил огонь.
— Хорошо. Но на самом деле мои солдаты — не главная ваша проблема. Я истинный ангел по сравнению с теми, с кем вам предстоит встретиться, если вы меня застрелите. Прежде всего, вы оскорбите моих солдат. Возможно, вам удастся их уничтожить, прежде чем они сровняют поместье с землей. Очень в этом сомневаюсь, но предположим. После этого, придурок, сюда явится 42-й! Да ведь вы попадете в дерьмовый список самых крутых ублюдков в галактике! Вы знаете, что они сделают? Они не станут с вами разговаривать. Они просто стерилизуют это место.
— Они не могут это сделать. У меня их полковник… Бартон рассмеялся.
— Гирерд, думаете, Фалькенберг не предусмотрел такую возможность? Его войска получили приказ. Они не станут вести с вами переговоров. — Он заговорил громче, чтобы все услышали. — Они никогда не ведут переговоры. Они просто позаботятся, чтобы здесь никто не уцелел. Никто и ничто. Ни вы, ни ваши слуги, ни ваши животные. Даже женщины и дети. Никто и ничто. Они все сожгут. Это их полковник. Они засеют землю солью, Гирерд. Дьявольщина, именно это они и сделают. Гирерд, вы в беде, и все, кто с вами, тоже. Можете уже считать себя мертвым. — Эйс продолжал стоять лицом к Гирерду, но смотрел по сторонам. Несколько работников Гирерда старались незаметно ускользнуть.
— Вы просто пытаетесь запугать меня..!
— Пытаюсь? Надеюсь, мне это удастся! Надеюсь, я испугаю вас до смерти. — Он снова сделал знак. Один из вертолетов устремился вниз.
— Подождите, подождите, не нужно! — закричал кто-то.
— Но… они не смогут… мои дети? Моя жена? — спросил Гирерд.
— Всех до одного, всех женщин и всех детей, — ответил Бартон. — А вы чего ожидали? — Он снова махнул рукой. Вертолет открыл огонь по курятнику. Через мгновение все вокруг было усеяно горящими, истерически кудахчущими курами. Над курятником поднялся столб черного дыма.