Принц вечности
Шрифт:
Атлиец усмехнулся, будто извиняя горячность Чичен-те.
– Мы собирались говорить о храме и Эйпонне, – медленно произнес он, и каждое слово падало ударом секиры. – Риканна лежит на самом краю света, и мы знаем о ней немногое. Слишком немногое, так как одиссарский флот не пускает туда наши корабли. Верней, нанятых нами кейтабцев, ибо Коатль пока что не строит суда, способные пересечь океан.
– Все может измениться, – сказал Дженнак. – Одни уступят в одном, другие – другом… И вдруг окажется, что Риканна не столь уж далека, зато весьма обширна. И в ней хватит места всем!
Брови
– Вот как! Значит, Земли Восхода не так уж далеки, обширны и в них хватит места для всех и каждого? И ты хочешь сказать, что прислан, дабы напомнить нам об этом?
Дженнак сделал утвердительный жест.
– И ты хочешь сказать, что ваши Дома готовы поделиться с нами?
– Готовы. Но не даром!
– Даром и хвост у каймана не шевельнется, – пробормотал Кутум-Тиа, подавшись вперед. – Чего вы хотите?
– Чтобы Чилам Баль включала четыре Книги, как заповедано богами, и ни одной сверх этого числа! – Дженнак принялся загибать пальцы. – Книги Минувшего и Повседневного, с Советами и Притчами, Книги Мер и Тайн, Листы Сеннама и Арсолана… Все! Никаких других книг! Никаких лживых пророчеств и досужих вымыслов! Не ищите того, чего нет!
– Так не будет! – вдруг рявкнул Оро'сихе, выбросив сжатый кулак. – Не будет по-вашему!
– Не будет! – откликнулся Оро'минта, и два тасситских воина за его спиной сделали жест угрозы, будто швырнув в Дженнака невидимые топоры. Вряд ли они понимали майясский, но стиснутый кулак их вождя был достаточно красноречив.
– Прежде, чем решать, взгляни, чем пренебрегаешь! – Дженнак повысил голос и перешел на одиссарский: – Амад! Разверни чертеж и свиток! И положи их посередине.
Между тремя коврами, желто-красным, черно-белым и сине-зеленым, легла карта. И, подобно этим коврам, пестрела она всеми божественными оттенками, так что всякому было ясно, где здесь суша, а где – океан, где льды, где горы, а где – плодородные земли. Эйпонна выглядела на ней причудливой двойной насыпью, возведенной на границе голубых вод, а гигантский восточный материк казался псом, решившим перепрыгнуть Срединные Земли и искупаться в Океане Заката. Шустрый пес, подумал Дженнак, и такой огромный! И явлен миру в подходящий день, в День Собаки.
Тегунче и Кутум-Тиа впились глазами в карту, цоланский правитель восхищенно вздохнул, и даже на лицах тасситов отразилась заинтересованность. Оро'сихе разжал кулак и потряс убором из орлиных перьев, Оро'минга с важным видом нахмурил брови, а их воины – судя по раскраске, из Клана кодаутов – отложили свои воображаемые топоры. Бородатые норелги тоже приподнялись, с любопытством вытягивая шеи.
– Чертеж мира… огромного мира… – Халач-виник, звякнув браслетами, склонился над картой. – Где же тут Цолан? И где Святая Земля?
Дженнак повелительно махнул одному из майясских стражей.
– Клинок! Не этот, не длинный, дай мне кинжал… – Приняв короткое изогнутое лезвие, он коснулся острием северо-восточного угла Юкаты. – Вот Цолан… а это – Святая Земля… за ней – Коатль, выше – Мейтасса, восточнее – Одиссар… Не слишком впечатляет, если сравнить с Дальней Риканной! Однако тут нет
Тегунче жадно потянулся к карте, не позабыв загрести – левой рукой свиток. Его он тут же перебросил Кутум Тиа и пробормотал:
– Думать, пожалуй, рановато. Чтобы думать, надо знать, где тут ваше, а где – наше!
Дженнак дернул плотный пергамент к себе, аккуратно расправил и положил на него клинок. Серебристое изогнутое лезвие пролегло от восточных заливов моря Чати, вдоль синей речной дуги, до Длинного моря и Нилума; рукоять пришлась между Жаркой Риканной и страной пустынь, где, как полагал Дженнак, кочевали воинственные сородичи Амада.
– Наше – здесь! – Он накрыл ладонью западную часть материка. – Лизир и все области южней него – Кейтабу и Великим Очагам Сеннама и Тайонела, если захотят они устроить заморские поселения. Все остальное – ваше! И вы сможете добраться к своим новым землям через Океан Заката, отплыв из Шочи-ту-ах-чилат или из портов, которые можно построить за Огнедышащими Горами, на океанском берегу.
В Зале Сорока Колонн повисла ошеломленная тишина. Чичен-те но-Ханома Цевара изо всех сил старался сохранить спокойствие; атлийский посол согнулся над картой, нацелив в грудь Дженнаку свой топор из черных блестящих волос; Кутум-Тиа, играя желваками, то ли разыскивал синюю ниточку Хотокана, то ли высматривал пролив Когтя, где расстался с жизнью его брат; а Оро'сихе хмурился и сравнивал крохотный клочок Мейтассы с беспредельными просторами восточного материка. Но сын его, посмотрев на чертеж, вдруг дернул головой и насмешливо уставился на Дженнака. Даешь – берем! – будто бы говорил его взгляд. Берем! Но не только это!
Тегунче разогнул спину.
– Щедрое предложение! – Он передвинул клинок, направив его на землю, лежавшую восточней и южней главного материка. – А что с этим островом? Что с ним, я спрашиваю? Он, пожалуй, будет с треть Верхней Эйпонны…
– Устрой там личный хоган, – посоветовал Дженнак. – Если доберешься в такую даль, не съев по дороге подошвы от сапог.
– Хмм… – протянул атлиец, делая вид, что не замечает иронии. – Значит, вы отдаете нам полмира за дым над костром, за туман над водами, за Пятую Книгу Чилам Баль? Ну, я уже готов поверить, что она не существует! Что скажешь, Кутум-Тиа?
– Пожалуй, ты прав, светлорожденный, – откликнулся атлийский наком.
Лицо Оро'сихе окаменело, но младший тассит по-прежнему глядел на Дженнака с нехорошей ухмылкой. Зубы у него были белые и крепкие, как у волка.
Тегунче покосился на союзников, свернул карту, ловко перебросил ее Кутум-Тиа и произнес:
– А если мы не согласимся? Что тогда? Может, Пятая Книга – дым над костром, может, туман над водами, а может, истина… новая истина! А поиск истины драгоценен! Как же отказаться от него? А если он даст нам не полмира, а целый мир?