Принц
Шрифт:
Нора опустилась на четвереньки на край причала, вглядываясь в воду. Длинные чешуйчатые усы выглядывали из нее, гораздо привлекательнее и менее пугающие, нежели акульи плавники.
– Уес, они такие прикольные. Можно мне одного?
Она протянула руку и коснулась спины одного извивающегося сома. На ощупь он был теплый и липкий. Взвизгнув, когда он обрызгал ее, Нора вскочила на ноги.
– Можешь забрать их всех.
– Спасибо тебе. Пусть пока поживут в пруду.
– Хорошая идея.
Уесли положил
– Нора я должен ненавидеть тебя. Ты знаешь это, да?
Она взглянула на него и кивнула. Бросив взгляд на небо, Сатерлин нашла одну яркую звезду и начала рассматривать ее.
– Да. Знаю.
– Ты пытала электрическим током людей. Я стараюсь уложить это в голове.
– Не старайся. В этом нет необходимости. Это просто часть моей работы. Некоторые люди любят, когда их бьют флоггером. Другие - когда их секут кнутом. Некоторые люди любят, когда через их тела пропускают электрический ток. У каждого свои извращенные желания.
– У меня их нет.
– Не иметь извращенных желаний - само по себе извращение.
– Спасибо, что не сказала мне снова, какой я ванильный.
– Уесли, почему я здесь?
– Мы кормим сомов. Вот почему ты здесь.
– Ты понимаешь, о чем я.
Он покачал головой.
– Если ты не знаешь, почему ты здесь, то я-то уж точно не могу тебе этого сказать.
Нора неловко засмеялась. Она никогда не знала, как справиться с Уесли, когда он был настолько отстраненным, что два фута между ними, ощущались, как в две мили.
– Здесь мило. Красиво. Мне нравится эта беседка.
– Мои родители поженились там.
– Уесли повернулся и взглянул на нее.
– Прямо под этой аркой. Все гости выстроились на причале, как почетный караул. Свадьба года, говорили все. Они сказали, что моя свадьба тоже будет здесь.
Уесли подошел к арочному входу белой беседки и уставился на длинный причал.
– Я приходил сюда, чтобы отвлечься. Это было хорошее безопасное место, чтобы думать о тебе. Или, честно говоря, пытаться не думать о тебе.
– Я думала о тебе каждый день, пока мы были порознь, - призналась Нора.
– Каждый божий день.
– Я тоже. Как бы я ни пытался не делать этого. Я приходил сюда, стоял и смотрел на звезды. И когда я поворачивался, я видел, как ты шла по причалу ко мне.
– Я сделала это сегодня.
– Не так, как я мечтал.
– Он застенчиво улыбнулся.
– В моих мечтах… ты была в свадебном платье.
Нора внутренне поморщилась.
– Думаю, я буду глуповато выглядеть в большом белом свадебном платье.
– Не в моих мечтах. В моих мечтах… ты выглядела красиво.
Она сделала шаг к нему, желая прикоснуться, но вдруг испугалась.
– Уес, ты не должен так сильно меня любить. Я олицетворяю собой многое, но все это не для такого, как ты. Я не знаю, почему я здесь, разве что я просто не могу быть сейчас в другом месте. Я не смогла уйти, как ни пыталась.
– Это пока. Но ты опять уйдешь, верно?
Нора тяжело вздохнула.
– Когда-нибудь ты научишься не задавать вопросы, на которые не хочешь получать ответы.
– Нет причин не задавать вопросы. Ты не можешь сделать мне больнее, Нора. Не больше, чем уже сделала. Ты меня сломала.
– Я никогда не хотела причинить тебе боль. Я пыталась уберечь тебя.
– Уберечь меня? От чего?
– От меня. Моего образа жизни. Моего мира.
– Я не нуждался в спасении. Я нуждался в тебе. Я нуждался в нашей жизни вместе в нашем доме. Это был наш дом, ты знаешь. Ты купила его, я знаю. Но он был наш.
Комок в горле Норы стал больше, и ей пришлось сглотнуть два раза, чтобы избавиться от него.
– Я мог бы выкупить твой дом у тебя, имея те деньги, что были у меня на текущем счете, - продолжил Уесли.
– Это карманные расходы для семьи Райли. Ты не знала этого, ты, скорее всего, даже не заметила, но время от времени, когда ты хотела отправить свой ипотечный платеж в банк, я брал чек и разрывал его. И я делал платеж сам, только потому, что мог. Так что да, это был наш дом.
Нора не пробовала заговорить снова. Она не была уверена, что смогла бы.
– И ты меня выгнала. Ради Сорена. Ты заставила меня уехать, после того как я прожил с тобой целых полтора года. А ведь я мыл посуду и готовил еду, убирал твой кабинет и относил тебя в постель после того, как ты отключалась от либо слишком обильного количества вина, либо от переутомления своей писаниной, или того и другого… я ушел. Как будто все это для тебя ничего не значило.
Наконец, Нора обрела голос.
– Это значило для меня все. Просто, Уесли…, - она закрыла глаза, чтобы стереть звезды.
– Тебе было восемнадцать лет, в день, когда я встретила тебя.
– Семнадцать.
– Что?
– Мне было семнадцать лет. День рождения в сентябре, помнишь? Мне исполнилось восемнадцать на второй неделе занятий.
Нора прижала руку к животу.
– Семнадцать… еще даже недостаточно взрослый, чтобы голосовать. Семнадцать, в день, когда я встретила тебя, в первый день занятий. Кингсли позвонил мне в то утро. Я была с похмелья и верхом на Гриффине Фиске, когда зазвонил телефон. Один из лучших клиентов Кингсли оказался деканом твоего университета.