Принцесса и арбалет. Том 1
Шрифт:
— Марьян! Все нормально. Он сделает то, что он должен сделать — уж можешь мне поверить.
— Да откуда ты знаешь!
— Филин Бесс, не кричи на отца!
— Лера, но откуда Бил может быть так уверен…
— Мой отец никогда не ошибается, и если он говорит…
— Лера, Бесс, Марьяна — успокойтесь. Я ошибался, и не раз, но только не в этом случае. Сейчас я действительно знаю, что наше вмешательство не понадобится — Михаил и сам справится.
— Но как, Бил! Он ведь даже не знает, что он должен сделать, и…
— А ты знаешь, Бесс?
— Ну да, ты говорил… — уверенности в голосе некроманта заметно поубавилось.
— Я
— Но ведь ты же сказал… — уверенность исчезла окончательно
— Да, ты прав — я так сказал. Единственный наш, человеческий, шанс уцелеть в той кровавой бойне, что скоро запылает по всему миру — это столкнуть между собой ад и Черноречье. Ни ту, ни другую силу не в силах человеческих остановить — я имел с ними дело, я тоже был в аду. Дальняя страна только думает, что она сдерживает адские войска — когда начнется война, дай бог ей простоять несколько месяцев. Скорее всего она падет за недели, а прочие страны живых будут покорены адом, даже не успев оказать сопротивление. Эту силу невозможно остановить! Михаил должен сам это понять — и он поймет это.
— Но ведь все равно ад столкнется с Черноречьем…
— Да, Лера, столкнется. Потом. Когда земли людей будут лежать в руинах — вот тогда и начнется реванш адских сил, Падший бросит вызов Владыке, и на прахе былого пройдет последняя битва между злом и еще большим злом… Но кто бы ни победил — людей к тому времени в мире уже не будет. Мы не можем этого допустить — мы должны столкнуть эти силы раньше, чем они огнем и мечом пройдутся по нашим странам.
— И вся надежда на Михаила? Который даже не представляет…
— Да, Бесс. Он действительно не представляет, что происходит — и так и надо. Он не верит чужим ответам — он будет искать свои. И он их найдет. Он поможет нам, потому, что только так он сможет вернуться домой.
— Но ты ж говорил, что его мир навсегда закрыт, и покинуть…
— Да, Марьяна. Он не сможет никогда покинуть наш мир — но он об этом не знает. Он должен думать, что заклинание титана способно открыть проход между мирами и подарить дорогу домой — он еще не понял, что там, у себя дома, он умер, и этот мир теперь его новый дом.
— Бил, ты бы лучше помолчал о таком… — Бесс скосил глазами в сторону сидящего в уголке зыкруда, занятого своей дубиной и не обращающего ни малейшего внимания на беседу четырех.
— Ты плохо знаешь зыкрудов, — покачал головой старый воин, — Они не люди — ни один зыкруд никогда не будет сидеть в стороне и вслушиваться в беседу, они не умеют притворяться или плести интриги. Зыкруды — дикари, они знают привязанность, они умеют думать и говорить, но притворяться или обманывать им не дано. Пока мы напрямую не обратимся к нему, он не будет вслушиваться в наш разговор.
— Да? Сейчас проверим! — загорелась идеей Лерка, которая до сих пор не простила зыкруду их первое знакомство. То самое, в карете… — Алвит!
— Да, Валерия! — моментально отозвался дикарь.
— Алвит, ты знаешь, где демо… Михаил?
— Михаил читать в большой-большой дом! — отрапортовал зыкруд, довольный, что его знания пригодились.
— Нет, Алвит. Михаил ушел, — горестно произнесла девушка.
— Куда ушел Михаил? — не понял дикарь.
— Он ушел туда, откуда не возвращаются… Он теперь на другом берегу реки, Алвит, он ушел в ад… Он бросил
— Алвит помочь Михаил! — вскочив с места, уверенно заявил зыкруд.
Зыкруды — раса особая. Они говорят может и не очень хорошо, зато если они что-то говорят — то всегда это и делают. Если зыкруд говорит, "я тебя съем", то он берет, и ест. Или, например, если зыкруд говорит "Аааааа!", то это значит, что тебя сейчас будут бить дубиной по голове. И, как типичный представитель своей расы, Алвит бросился помогать Михаилу. Его не остановили двери номера, лестница таверны, «люди» на улицах. Его не остановили окрики Била и Бесса, попытавшихся его догнать. Зыкруда не остановила аура смерти, витавшая над Рекой Смерти. Ну и, наконец, не остановила его и астральная граница — рубеж, отделяющий мир живых от царства мертвых. Прорвав, под потрясенные взгляды сотен зевак, случайно оказавшихся в этот момент на набережной, неприступную грань, дикарь оказался по ту сторону предела. Он, не испугавшись воспаления легких, преодолел вплавь ледяные воды мертвой реки, и, оказавшись на адском берегу, уверенно бросился куда-то вдаль. Одним лишь ему известным способом определив, что его "любимый Михаил" именно там. Способом, куда более надежным, чем нюх собаки или магическое чувство направления волшебника — интуитивным чутьем зыкруда. Как и пробираясь сквозь болота, как гуляя по агонизирующему Чаэсу, Алвит просто знал — двигаться надо туда. Причем это знание не имело ровным счетом ничего общего ни с магией, ни с обонятельными хеморецепторами — это было нечто особое, выработавшееся и присущее во всем многообразии миров лишь одной единственной расе — зыкрудам. Впрочем, это уже совершенно другая история.
А тем временем в столице Далекой страны…
— Лера, зачем ты это сделала?
— Бил, пап, извини, но… Я не хотела… Просто… Я же не знала… Я все испортила, да?
— Нет, Лера. Алвит мог погибнуть, переплывая Реку Смерти, он должен был погибнуть, но если так сложилось, что он выжил… В наших планах это ничего не меняет.
— Но как же… Ты же сам говорил, Михаил должен быть один, а теперь…
— А теперь он будет с зыкрудом. Я же сказал — это ничего не меняет. Значит, ему так предначертано.
— Но что нам теперь делать, Бил?
— Ждать, Марьяна, ждать.
— Сколько? Сколько нам ждать, Бил?
— Столько, сколько понадобится, Бесс.
— А как мы поймем, что ждать больше не имеет смысла? Если, например, пришелец не преуспеет, а Марьяна не сможет свои взором заметить тот момент, когда адские войска…
— Ты мне можешь поверить, Бесс. Если Михаил не преуспеет, если адские войска не будут остановлены — мы это заметим. Если, конечно, будет кому это замечать — первый удар ада, я в этом совершенно уверен, будет направлен именно по этому городу…
— Мое почтение, милорд!
— Ты вернулся? Что ты узнал? Ты хоть что-то узнал!
— Да, милорд. Я многое узнал, милорд.
— Не хочешь ли ты мне сказать, что дракон, эта рептилия-переросток, соизволил поделиться с тобой, своим врагом, какими-то тайнами? Или ты смог его одолеть в его берлоге и заставить ответить на все вопросы?
— Нет, милорд. Он не открывал мне тайн и я не в силах его одолеть — мы просто поговорили.
— Поговорили?! Что же! Вещай, что ты от него узнал!