Принцесса с плохой репутацией
Шрифт:
Дамасо задрожал.
– Мариса! – Крик превратился в стон, поскольку она закинула на него ноги и крепко сжала их.
Секунду Дамасо еще держался, затем наконец вошел в нее по-настоящему и принялся двигаться в быстром ритме. Мариса крепко обняла его, восхищенная тем чувством защищенности и безопасности, которое он дарил ей. А еще тем, как этот огромный мужчина, который подчинил себе ее мир, сам подчинился силе страсти.
Заниматься сексом с Дамасо было великолепно. Заниматься с ним же любовью – еще лучше.
Мариса прижимала его
Глава 9
Гроза прошла, и мерный шум дождя должен был бы усыпить Дамасо. Однако рядом с Марисой он чувствовал себя слишком беспокойно.
Дамасо поклялся себе, что не прикоснется к ней после того, что произошло с ними в гостиной. Он убедил себя, что сможет контролировать свое желание обнимать ее, трогать ее, быть с ней – однако это работало только до тех пор, пока она сама не повернулась к нему.
Дамасо надеялся, что доктор не ошибается. Он мог рассудить логически, что секс не способен повредить ребенку, однако его преследовало чувство чего-то неправильного, пока Мариса не прикоснулась к нему сама.
Он закинул руку за голову, уставившись в потолок. Его решения всегда были непоколебимы – до ее появления. Как ей это удается?
Все шло не так, как он планировал. Конечно, Дамасо собирался затащить ее в постель. Это был наилучший способ привязать ее к себе и заставить выйти за него замуж. Однако теперь, когда он получил то, чего желал, Дамасо осознал, что все не так просто.
Сегодня все было не так, как всегда. Он впервые не чувствовал, что все под контролем. Но парадоксальным образом это было восхитительное ощущение.
Кроме того, его ошеломляли новые ощущения. То, что он почувствовал, когда осознал, как сильно ранил ее своим поведением. Когда он, стоя на коленях, поцеловал женщину, которая носит его ребенка. А когда она так полно и искренне отдалась своим эмоциям, внутри его что-то перевернулось.
Он беспокойно поерзал.
– Дамасо?
Ее сонный голос был как мед, золотистый и тягучий, сладкий и соблазнительный. Его рот моментально наполнился слюной.
– Дамасо, что с тобой? – Рука Марисы коснулась его груди.
Он внутренне встряхнулся:
– Ничего. Спи. Ты, наверное, устала.
Ее рука скользнула по его ребрам, и Дамасо ощутил вернувшееся возбуждение.
– Обними меня.
Голос Марисы звучал неуверенно – вовсе не так, как бывало, когда она осаживала его.
Интересно, за ней тоже идет по пятам ее прошлое? Как многого он все-таки о ней пока не знает.
В молчании Дамасо потянулся к ней и крепко обнял, прижал ее голову к своей груди и натянул на них обоих одеяло. Держать ее в объятиях оказалось удивительно умиротворяюще. Мариса была такой уютной и прижималась к нему так крепко, словно была создана специально для этого. Его дыхание тоже успокоилось.
– Мне не стоило оставлять тебя одну на вечеринке.
Только сейчас, когда она, обнаженная, лежала с ним рядом, Дамасо осознал, какая она маленькая и хрупкая. Возможно, ее энергии хватило бы на десятерых, а гордости – на весь Сан-Паулу, но это вовсе не значит, что она должна справляться со всем в одиночку.
– Ты это уже говорил, – сонно пробурчала Мариса, лежа на его груди.
Действительно. Дамасо удивился – не в его манере было зацикливаться на ошибках. Однако он никак не мог избавиться от ощущения вины.
– Все равно прости меня. Я…
– Забудем, Дамасо. Я справилась.
Дамасо чуть было не сказал, что она вовсе не должна была одна справляться, но вовремя прикусил язык.
– Прости, что я на тебя сорвалась прилюдно. – Дыхание Марисы согревало его грудь. – Это только подогреет интерес публики.
Она что, тоже извиняется? Похоже, у них и впрямь может что-то получиться. Дамасо провел рукой вдоль ее позвоночника, его возбуждающих изгибов, и почувствовал, как она слабо выгибается в ответ.
– Не извиняйся. Самому надо было думать.
– Не смеши меня. Учитывая, что я соблазняю всех вокруг и постоянно пью? Об этом ведь пишут в журналах. Все ведь именно этого и ждут. – В голосе Марисы даже теперь была горечь, которую она и не пыталась скрыть.
Теперь она была напряженной, от расслабленности не осталось и следа. Дамасо пожалел, что вообще поднял эту тему. Но он чувствовал себя в долгу перед Марисой.
– Журналы все врут.
– Ты не можешь этого знать. – Она перевернулась, и он увидел ее бледное лицо. – Не надо притворяться.
Ее голос был хриплым и каким-то неестественно громким, и от этого внутренности Дамасо болезненно сжались.
– Только ты знаешь все подробности, но я понимаю: ты вовсе не такая, какой тебя изображают в прессе. – Он сделал паузу, задумавшись, как много стоит ей говорить. Затем он почувствовал, как вздрагивает ее спина, и продолжил: – Сначала я и правда верил слухам, но чем больше я общаюсь с тобой, тем лучше понимаю, что ты совсем другая. – Дамасо погладил ее по плечу. – Я хотел бы узнать тебя лучше.
Это была правда. Мариса интересовала его. Он осознал, что она ему нравится, несмотря на всю колкость и отказ подчиняться его желаниям.
– Расскажи мне об этом, – промурлыкал Дамасо.
– С чего бы? – настороженно отозвалась Мариса.
– Потому что тебе плохо, а если ты расскажешь, станет легче.
Дамасо сам удивился тому, что сказал. Он не солгал – наоборот, был поражен тому, насколько искренне этого хотел. С каких это пор он стал предлагать кому-то свою помощь? Он одиночка. У него никогда не было длительных отношений. Дамасо не любил говорить о чувствах. Однако теперь он предлагал поговорить, словно обладал большим опытом в этом.