Принцесса Солнца. Начало
Шрифт:
— Можно сказать, в порядке. Я вам этого не говорил, но адмирал работает по двадцать часов, летает по всему материку больше нас с Томом и норовит забрать себе все самые сложные проблемы. Мне порой кажется, что это мне восемьдесят, а ему двадцать. Арлинг с ним ругается, не отходит, пока его осматривает доктор, иначе адмирал просто отмахивается от медиков, как от мух. Том пригрозил обесточить резиденцию, когда ваш отец вообще на двое суток забыл про сон, сидя над документами, как будто нельзя кому-то это поручить. Конечно, поручать особо и некому – все его ребята, да и наши, при деле. Мы подтянули народ с лагеря и местных подтягиваем в работу, но пока еще больше сами. А с адмиралом вообще никакого сладу и не слушает ни Тома, не врачей.
—
— Ну да, сер. — Джек скорчил гримасу, которая, по его мнению, символизировала испуг. — Я ведь вам ничего не говорил. Я даже думать не хочу, что со мной будет, если адмирал узнает, что я его сдал.
Колдуэй попрощался и отключился, оставив друзей болтать наедине.
***
Гудвин Колдуэй почувствовал странное притяжение кристалла, лежавшего в ящике стола. Чувство не было новым, именно так ощущалась попытка кого-либо связаться с хозяином кристалла. Когда ты хотел сам связаться с кем-то, имеющим аналогичный кристалл, достаточно было взять кристалл в руки, в течение какого-то времени насытить его теплом своих ладоней, думая о том, кого хотел бы услышать, и кристалл находил абонента за десятки, а возможно и более, парсек от вызывающего. Сам адмирал по своему опыту знал, что с Даргумом с Земли поговорить при помощи кристалла не сложнее, чем с соседней деревней. На минуту больше могло идти соединение – и вся разница.
— Приветствую тебя, мой друг. — над кристаллом вспыхнуло изображение Джикры. — Могу поделиться с тобой нашими новостями?
— Конечно, друг мой. Я рад тебя слышать. — Гудвин, откинувшись в кресле, потянулся, разминая спину и плечи. — Прости, я что-то засиделся малость над бумажками. Как поживает маленький Гудвин?
— Судя по его развитию, обещает стать сильным воином и выдающимся членом нашего народа. Очень быстро растет и хорошо принимает знания.
Маленький Гудвин, внук Джикра`аха, правителя народа теерлен, в данный момент представлял из себя мохнатый комок плоти, похожий на земную гусеницу. Его стадия развития соотносилась максимум с недельным возрастом человеческого ребенка. Лишь спустя десятилетия теерлен становился внешне похож на взрослую особь.
— Я могу много говорить о своем внуке, но сейчас у меня есть и другие новости. Время после нашей последней встречи было для моего народа тяжелым и продуктивным. Очень много изменений произошло. — в голосе Джикры чувствовалась какая-то напряженность, даже торжественность.
— Надеюсь, хороших?
— Думаю, да. Было много сложных и даже болезненных решений. Клан Шатаа решением своего малого совета прекратил свое существование. После этих событий они оставались бы изгоями среди нашего народа очень долгое время. Они решили самораспуститься. Некоторые из них, кто за время путешествия нашел себе пару в других кланах, присоединились к этим кланам. Некоторые пожелали остаться независимыми безродными, отправившись на поиски нового, постоянного дома для всех нас. Большинство же из них создали внеклановый союз, своеобразную военную лигу, открытую для всех желающих. Они предложили взять на себя функцию профессиональной армии. Мы не имели такого опыта ранее, пришлось использовать ваши, земные наработки вплоть до текста присяги воина своему народу и совету. Сегодня эта присяга была дана. Имея свою армию и флот, мы собираемся предложить Земле военный союз и сотрудничество.
— Хорошая новость. — Гудвин испытующе смотрел на друга. — Но это не все?
— Нет. На Совете сегодня звучала еще одна клятва. После этих событий я попросил Совет освободить меня от обязанностей правителя. Моя отставка не была принята, но мои доводы, что вершиной власти должен стать Совет, а не отдельная личность, имели вес. Я принял присягу не в качестве правителя. Я теперь лишь наблюдатель за исполнением законов и решений Совета. Официально моя должность называется «Хранитель закона». Джикра`тх. С меня снята обязанность самолично решать, как мы должны жить. Я должен лишь следить, чтобы Совет не переходил грань благоразумия. И на мне остались представительские функции. Я пытался оспорить это, но аргументы членов Совета заставили смириться с этим решением.
— Интересно. — Колдуэй встал с кресла, держа в руках кристалл, вышел на террасу. Он улыбался. — Когда мы познакомились, твой народ практически отвергал само существование эмоций и духовного начала. Даже для тебя, избранного за мудрость лидером всей расы, мои доводы о гуманности и чести были нелепы. Теперь теерлены пришли к своему пониманию чести и благородства, к привязанностям. Они доросли до того, что им понадобился духовный лидер. Поздравляю тебя. На мой взгляд, это куда большее достижение. И для тебя, и для твоей расы.
— Ты лишь немного ошибся в своих словах. Что-то, легкая догадка, которую мне еще нужно осмыслить, подсказывает мне, что первоначально я был избран не за мудрость, возможно, за интеллект. А мудрости и я, и мой народ лишь начинаем учиться у тебя и людей в целом.
— Знаешь, в чем парадокс? — Гудвин посмотрел на заходящее солнце. — История твоей расы насчитывает восемь миллионов лет, наша же – менее одной сотой от этого срока…
Если помнишь, я рассказывал о пришельцах, вручивших знания моему народу на заре нашей истории. Они выглядели также, как и вы. Именно это помогло нам прийти к правильному решению при нашем первом столкновении. И они уже тогда были безумно старой расой. Может быть, в вас действительно течет их кровь?
— Может, ты и прав.
***
Из просвета между облаками вынырнул «Сокол» и, закрутив лихой вираж, сел на площадке неподалеку от «Принцессы Солнца». Из кабины выскочил Том Арлинг.
— Таки успел. — Он подошел к Колдуэю. — Приветствую вас, сер. Они отправляются?
— Да, Том. — Тот стряхнул с лица задумчивое выражение. — Как дела в Амазонии?
— Терпимо. Я устроил там новый переворот, можно сказать. — Заметив удивленно приподнятую бровь советника, поспешил объяснить. — Вашего отца пришлось посадить под домашний арест. Врачи забили тревогу по поводу ухудшения его здоровья. Он даже рану не давал залечить нормально и пахал, как будто только он один в мире все может сделать, а иначе весь мир просто рухнет.
— Он всегда таким был.
— Мне удалось убедить его гвардейцев, что это для его же блага, и мы заперли его в резиденции. Конечно, лишить его связи и возможности работать с документами, но не по шестнадцать же часов в день не вылезать из гарпии. — Предваряя очевидный вопрос советника. добавил. — Врачи говорят, ничего критичного, просто нужно отдохнуть и поберечься.
— То, чего он делать не умеет. Молодцы, все правильно.
Лилиан, выслушивавшая последние наставления матери, увидев Арлинга, бросилась ему на шею.
— Том! Хорошо, что ты прилетел.
— Я так понял, долго тебя не увижу.
— Наверное. Видишь, ты был прав, я лечу на Малахит.
Пилот вздохнул.
— А я остаюсь…
Его слова заглушил рев Принцессы. Зверь стоял между Марвином и Тони, оскалив на управляющего громадные клыки.
Гарвелл положил на шею кошки руку.
— Принцесса, без грубостей!
Та нехотя отошла в сторону. Он повернулся к Марвину.
— Кларенс, она права, я улетаю и мне нет дела до этих дурацких денег. Что вы будете с ними делать – это ваша забота. Не спрашивайте меня куда их лучше вкладывать. Вы это знаете лучше меня. И уж прибыль меня интересует меньше всего. Их и так слишком много. Я улетаю, меня ждут новые исследования, все новое. В конце концов, я первый раз лечу в космос. А вы меня раздражаете этой ерундой. Я просил – все решаете вы сами. Мои пожелания вы знаете, а остальное все сами. В крайнем случае за помощью можете обратиться к советнику и к Марии.