Принцесса в лопухах
Шрифт:
– Оп-па! – присвистнул Максим и потащил девчонку на верхнюю площадку. Честно говоря, парень был уверен, что девица поджидает его: поклонницы в его многострадальной жизни случались. А если девчонка окажется ничего себе, то... зачем же ей возле двери торчать? – И что мы здесь делаем? Не меня ли ожидаем?
Девчонка сначала вырывалась, но, оценив силу противника, сдалась, поднялась на площадку за лифтом и недобро откликнулась:
– Отцепись от куртки!.. Да п-пусти ты! Чё прилепился, стою и стою себе! Тебе какая разница?
–
– Не твое дело, фиг ли прилип? – все больше ершилась девчонка.
– Да я, в общем-то, не прилип... Вижу, ты зависла возле моей двери. Чего ждешь, спрашиваю? Ко мне пришла? Здесь только я проживаю.
– Только ты? – не поверила девчонка. – А кто тогда сюда только что вошел? Такой белобрысый хлыщ?
– Он один вошел? – екнуло сердце у Максима.
– Если бы... – проскрипела зубами девчонка. – С теткой!
– А тебе-то что? – недобро сверкнул на девчонку глазами Максим. – У тебя что, хобби – за чужими отцами подглядывать? Или ты тоже хотела вместо этой тетки?
Девчонка посмотрела на парня уже с интересом.
– Так это твой отец? Вон оно что... никакого хобби у меня нет. Эта тетка мне мачехой приходится.
Максима понесло:
– Ну а чё мы тогда стоим?! Давай сейчас ворвемся, разнесем все на хрен! Устроили там... блин!
Он рванул было туда, где затаились любовники, но девчонка вцепилась в его рукав:
– Да стой ты! Не так надо! Ну чё мы сейчас – шуму наделаем, они спрячутся, и все. Надо по-другому... Я уже придумала.
И девчонка рассказала, что надо собрать на парочку серьезный компромат и, когда у них окажется кассета с видеозаписью, фотографии, тогда уже действовать.
– Сам подумай – ну что сейчас? Мы их в лучшем случае разгоним, и все? Ну, хорошо, можем еще рассказать родителям. А твой папочка придет к твоей матери, на колени брякнется и скажет, что свалял дурака. Что, скажешь, она его не простит? И мой простит. А вот если он увидит кассету!..
Максим подумал – его мать отца простит сразу же, на все сто.
– А что ты хочешь? Мать кассетой убить?
– Не-а, я не так хочу, – помотала головой девчонка. – Моему и кассеты будет достаточно, Жанночка быстро хвост подожмет. А твоему... не надо мать мучить.
– Вот я и думаю, как бы так сделать, чтобы мать-то... Ведь если она раньше времени узнает...
– Не узнает, – успокоила его Вета. – Мы же зря языками трепать не станем, будем бить только виноватых.
Парень хмыкнул:
– Чё-то в это «не скажем» не очень верится... Вам, девчонкам, только дай языками потрепать! Еще втюхай мне, что прямо отсюда не понесешься к подружке. А я тебе заявлю, что поверил.
– Да мне трехэтажно, во что ты поверишь! – волчонком взглянула на него Ветка и еле слышно забубнила: – Можно подумать, это так приятно – всем говорить, что твоя мачеха отца за лоха держит! У всех, главное, дома полный шоколад, а у тебя – сплошная Мексика в сериалах... Знаешь, иногда бывает так стыдно, словно
– Да брось... ты-то тут при чем, – вздохнул парень. – Мне вот не стыдно... только мать жалко. Но если ее такой новостью бабахнуть... понимаешь, я ее потихоньку подготовлю, а сейчас...
– Никто не бабахнет, – еще раз успокоила Ветка и вдруг хихикнула. – Между прочим, за моих подруг будь спок! Я им скажу, что ты – мой новый бойфренд, класс?! У них сразу мозги в цветную капусту скрутятся – месяц спать не смогут, все будут думать, кто кого первый бросит: ты меня или я тебя, прикинь! А остальное им до фонаря.
– Иди ты! – восхитился парень, но новая подруга уже настроилась на серьезный лад.
– Лучше так сделаем – распечатаем фотки, и на каждое совещание твоему папаше будем подкидывать, как листовки. Или просто по офису расшвыряем. Должно подействовать.
Нельзя сказать, что Максиму такой вариант понравился, но это было лучше, чем рвать матери сердце.
– Только, чур, фотки ты будешь подкидывать... – проскрипел зубами парень.
– Не вопрос, – с пониманием ответила девчонка.
И они стали встречаться. Все считали, что Ветка – так звали девчонку – новая пассия Максима, даже Викуся, устроив жуткую истерику, переметнулась от него к другу Вальке. А он и не сопротивлялся. Ветка оказалась нормальной девчонкой, ему с ней было легко, как с мужиком. Они никогда не ссорились. Ветка помогала другу, как никто, выхаживала его после выпивки – Максим стал часто попивать после встречи с отцом, – наводила порядок в квартире парня и вообще вела себя как терпеливая жена, хотя никаких интимных отношений у них не было. Все потребности Максима в дамском обществе Ветка понимала с полувзгляда – исчезала в самый нужный момент, чтобы поутру заявиться, накормить товарища по несчастью и даже сказать ему пару добрых слов.
– Ну, у тебя вчера ничего была деваха! Классная! Ноги такие – отпад!
Их тянуло друг к другу, но о самом главном они не забывали – у них уже имелась парочка кассет, солидная стопка фотографий, но выкидывать этот козырь они не спешили. Если честно, оба всячески оттягивали этот момент – было противно, больно и... и страшно. Не за себя – за обманутых близких. У Максима мать только перенесла операцию, лицо было в синяках, опухоль еще не спала. Мамочка даже радовалась, когда отца не было.
– Максик, учись папиному благородству! – наивно восклицала она. – Он не хочет меня смущать и старается засиживаться на работе допоздна. Бедный Вовик! Но ничего. Зато к Новому году я буду просто персиком!
Максим только скрипел зубами: хотелось немедленно швырнуть на стол кассеты с папенькиным «благородством», но столько горя на мать он просто не мог вылить. И у Ветки дома была похожая история.
– Отец так готовится к Машиному дню рождения, ты не представляешь! Прямо как мальчишка... Давай ему кассету после дня рождения покажем.