Принцесса Востока

Уэдсли Оливия

Радостное ожидание отъезда омрачило маленькое событие. С дорожной фуражкой в руке вошел в ее комнату Джон.

– Я слышал случайно, как Фрегори отдавал распоряжения относительно твоих сундуков. Неужели это правда? Ты собираешься уезжать?

Каро улыбнулась:

– Ты, кажется, хочешь поразить меня своей сообразительностью?

Он сделал нетерпеливое движение.

– Каро, куда ты едешь?

– Я еду в пустыню, как тебе известно.

Джон подошел к ней.

– Не делай этого,

не уезжай, – сказал он.

Каро с раздражением усмехнулась:

– Предоставь мне поступать как мне удобно. Оставь меня, уходи, пожалуйста.

Он покраснел и отвернулся, но медлил уходить, желая сказать последнее слово в их споре.

– Я видел тебя вчера в автомобиле с Гамидом эль-Алимом. Я уже предупреждал тебя и предупреждаю снова, хотя заранее знаю твой ответ.

Он ушел. Дверь захлопнулась за ним.

В вестибюле Джон встретил Сфорцо и под влиянием мгновенного порыва не мог удержаться, чтобы не сказать ему:

– Я уезжаю в Англию. Между прочим, маркиз, вы друг Тэмпестов и моей жены, миссис Клэвленд. Я слышал, что она уезжает в пустыню, и нахожу, что это не совсем безопасно. Может быть, вы повлияете на нее?

– Боюсь, что не смогу этого сделать, – спокойно возразил Сфорцо.

Ему не нравился Джон, но он ценил в нем некоторые привлекательные черты характера и знал, что Джон к нему хорошо относится.

– Где ваш брат? – спросил Джон.

– Он вернулся в свой лагерь, – ответил Сфорцо.

Джон простился с ним и ушел, рассерженный его холодностью.

Когда он исчез, Сфорцо сел на свое прежнее место. Он сидел, нагнувшись вперед, сжав нервные, тонкие руки. Так его застала Каро, когда спустилась вниз и вышла из лифта.

При виде его яркая краска залила ее лицо и так же быстро исчезла. С внезапным сердцебиением и каким-то тяжелым чувством она поняла, что любит Сфорцо. Но ее смущение длилось недолго, она овладела собой. Сфорцо подошел к ней и поцеловал ее руку. Сердце ее снова тревожно забилось.

«Я схожу с ума», – подумала она с раздражением.

Холодно, почти резко он обратился к ней:

– Я слыхал, что вы уезжаете в пустыню, и нахожу это неразумным.

Вся прелесть их неожиданной встречи исчезла. Его слова вызвали в Каро враждебное чувство к нему.

– Ничуть, – ответила она, полузакрыв глаза.

– Это не совсем безопасно, – продолжал Сфорцо.

Каро улыбнулась:

– Опасность существует всюду. Я все же поеду.

– Вы едете одна в сопровождении вашей горничной? – спросил он.

– Да.

Она не добавила ничего, и он не хотел ее расспрашивать подробнее. Сфорцо посмотрел на нее, желая что-то сказать, когда в вестибюль отеля вошел Гамид эль-Алим.

Принц подошел к Каро, улыбаясь и совершенно не замечая Сфорцо.

– Уже есть билеты, и я нанял проводника. Вы должны выехать сегодня вечером ночным экспрессом.

Сфорцо посмотрел на него с побледневшим лицом.

Отвернувшись от Гамида, он обратился к Каро:

– Разрешите попрощаться с вами.

У входа он остановился на минутку, и его стройная фигура ярко выделялась в залитом солнцем квадрате открытых дверей. Затем он вышел, спустился по лестнице и исчез в толпе.

Каро показалось, что с его уходом померк яркий солнечный день. И, чтобы забыть это ощущение, она была особенно любезна с Гамидом, который проводил ее на вокзал, куда явился нагруженный цветами, журналами и газетами для нее. Огромный вокзал был залит светом.

– Мы скоро увидимся, – прошептал он, склонившись над ее рукой.

Поезд двинулся и ушел в темноту. Шумное освещенное здание вокзала осталось позади.

С вокзала Гамид поехал в дом своего отца и прошел в свои комнаты, где его встретил отец.

При виде отца Гамид покраснел от неожиданности. Присутствие старика в его комнатах поразило его. Опустив глаза, он молча слушал, что говорил ему старик.

Когда Гассейн эль-Алим удалился, он подошел к окну и долго стоял там, пока не явился Азра, его слуга, который принялся раскладывать одежду для своего господина. Гамид подошел к нему и поднял кафтан, расшитый золотом и жемчугом.

Насмешливая улыбка исказила его красивое лицо.

– Мой свадебный костюм, – произнес он тихо, с иронией.

Из соседних комнат доносился звук голосов и смех. Гамид ясно представил себе Фари, которую женщины одевали в гареме для предстоящей брачной церемонии. Сладкий запах благовоний носился в воздухе…

Фари осталась одна. Она была очень спокойна и счастлива. Она выходит замуж за Гамида; наконец он будет принадлежать ей одной. В этот день торжествующая радость наполняла ее душу, и она была довольна, что смеющиеся и болтающие женщины оставили ее одну на некоторое время.

Пока Азра помогал ему одеваться, Гамид предался размышлениям. Его не тревожила мысль о предстоящей женитьбе. Он был безразличен к Фари и находил ее скучной и бесцветной. Все его мысли принадлежали Каро, стремились к ней, волновали его.

Представители посольств были приглашены на его свадьбу. Гамид сам разослал приглашения.

Шагая нервно по комнате, погрузившись в раздумье, Гамид подошел к зеркалу и начал разглядывать себя. В белом одеянии, в тюрбане, украшенном драгоценными камнями, он показался самому себе марионеткой из арабской сказки. Воспоминания о его жизни в Европе всплыли перед ним, затем он снова вспомнил о Каро, и ее пленительный образ заставил его забыть обо всем остальном.