Принцессы тоже плачут
Шрифт:
Не зная, как дальше действовать, Андрей проводил за днями дни в тяжких раздумьях, решив наконец открыться Лизе. За последнее время сестра немного пришла в себя, на посвежевшем лице стала появляться улыбка. Лизе казалось, что самое страшное уже позади, ведь рядом с нею сейчас брат, ее лучший друг и заступник.
— Ты чем-то встревожен? Давно замечаю твое беспокойство, — встретила Лиза Андрея, появившегося в дверях ее комнаты.
— Мне надо поговорить… Но прежде обещай, сестра, что все сказанное останется только между нами.
— К чему тебе мои клятвы? Знай, что ты самый близкий мне человек.
— Милая Лиза, ты не представляешь, в каком я отчаянии! Я понимаю, что совершил нечто ужасное, но теперь совсем не представляю, как вести себя дальше.
— Что ты мог сделать дурного? Ты самый честный, добрый, благородный человек!
Лиза, не надо, — Андрей схватился за голову и сел подле нее на кушетку. — Когда ты так говоришь, я чувствую себя ничтожеством. То, что я сделал, недостойно честного человека и дворянина.
— Андрей, что бы ты ни натворил, я не перестану быть твоей сестрой и всегда буду любить тебя.
— Но ты же не знаешь!..
— Так расскажи, — улыбнулась Лиза.
— Все это очень серьезно. И очень глупо! Даже не знаю, с чего начать.
— Андрей, не пугай меня. Неужели ты передумал? Ты дал согласие на мой брак с Забалуевым?
— Нет, родная, нет! — воскликнул Андрей. — Речь идет о совсем другой свадьбе. Я говорю о моем будущем, о нас с Наташей.
— Разве вашим отношениям что-нибудь угрожает?
— Да, и эта угроза — я сам, — Андрей выдержал паузу и, собравшись с духом, признался. — Уже. какое-то время у меня близкие отношения с другой девушкой, ты ее знаешь, — с Татьяной.
— Что? — растерялась Лиза. — Ты говоришь о нашей Татьяне? Но как же… как же так? Таня нам как сестра!
— Когда ты пропала, мы стали неразлучны с Татьяной — повсюду искали тебя, весь лес обошли. И вдруг… я и сам не знаю, как это случилось! Мы вдруг поняли, что очень дороги друг другу. Мы… как это объяснить словами?! — Андрей встал и принялся ходить по комнате.
— Но ведь ты женишься на княжне Репниной. Боже мой, бедная Таня!
— Я запутался. Я не хочу ее обижать. И Наташу не хочу обижать. Не представляю, как она к этому отнесется, когда узнает обо всем. Остается надеяться, что ее любовь ко мне пересилит оскобленное самолюбие.
— Ее любовь, ее чувства? А как же Татьяна? Андрей, скажи мне — ты любишь Таню?
— Татьяна — чудесная девушка, чистая, открытая. Но я не знаю, люблю я ее или нет.
— Однако как же ты различаешь, любовь это или не любовь?
— Любовь? Любовь — это соприкосновение душ…
— Весьма туманное объяснение, — нахмурилась Лиза.
— Хорошо, я постараюсь объяснить тебе. Как-то мы были на балу. Там одна старая графиня с вечно трясущейся головой — да, с ней еще была такая маленькая тощая собачонка — так вот, графиня рассказывала своим скрипучим голосом утомительные истории о блистательной юности, время от времени нюхая табак, отчего делала огромные паузы, чтобы чихнуть. Тут принималась тявкать ее противная маленькая собачонка. Из вежливости гости терпели — слушали то полусумасшедший бред, то чих, то гавканье, тайно умирая от скуки и про себя даваясь от хохота. Пока кто-то не выдержал, и раздался такой живой, очаровательный смех…
— Наташа?
Да, это была Наташа. Она смеялась так заразительно, что и я засмеялся, и вместе мы бежали из залы — на воздух, где не надо было изображать чопорное приличие и дослушивать всю эту чушь до конца. Вдруг я понял, что мне с ней невероятно легко. И что я всю жизнь готов был вот так болтать о всякой чепухе — и смеяться.
— Но если ты любишь Наташу, зачем тебе Татьяна? — задала прямой вопрос Лиза.
Андрей смутился. Он еще метался в поисках ответа, когда пришла та самая Татьяна, не понимая, почему оба они смотрят на нее с неподдельным ужасом. Она позвала господ вниз — приехал господин Забалуев, и матушка велела всем собраться, господин Забалуев обещал сделать какое-то важное сообщение.
— И, кажется, я знаю, какое именно, — сквозь зубы процедил Андрей, когда Татьяна вышла, чтобы звать Соню.
— Он в курсе? — догадалась Лиза.
— Забалуев видел нас с Татьяной, когда мы целовались, — вынужден был признать Андрей. — Он угрожал мне, если я не перестану противиться вашей свадьбе, открыть эту тайну при матушке.
— О чем ты только думал, Андрей? — укоряюще вздохнула Лиза.
— Не знаю, я вообще не думал. Но ты должна мне верить, я не поддамся на шантаж этого мерзкого старика. Я предпочту сам во всем признаться.
— И поставить Татьяну под удар?
— Об этом я пока не думал…
— И кто сказал, что ты умный? — перевела все в шутку Лиза. — А теперь пойдем в гостиную, нас уже ждут. Возможно, этот господин всего лишь блефует, хочет запугать нас.
Картина, которую они застали внизу, разнообразием не отличалась: княгиня Мария Алексеевна сидела по обыкновению на диванчике, рядом нависал и что-то нашептывал ей на ушко лысый и противный Забалуев. Соня скромно держалась поодаль, Татьяна с понурым и покорным видом ждала приказаний у двери.
— А, вот и вы, мои милые, — разулыбалась Долгорукая. — А нам Андрей Платонович что-то очень важное объявить пожелал. Нуте-с, Андрей Платонович, мы слушаем вас.
— Даже не знаю, с чего начать, — Забалуев переминался с ноги на ногу, как будто и впрямь испытывал сильнейшие сомнения. — Дело ведь, так сказать, деликатное, хотя и житейское… В общем, сын ваш, Андрей Петрович, как вы могли заметить, в последнее время зачастил в поместье. Матушке с делами помочь, с сестрами повидаться…
— Да вы никак ему в воспитатели намерились? Не поздновато ли, младенец-то уже изрос, однако, — рассмеялась Долгорукая.