Принцип неверности
Шрифт:
— Женя, милая, о чем ты говоришь, какая штатная охрана?! Если его не вытащить сегодня же, завтра он отхватит суток десять ареста. Этот крендель натворил такое…
В моей комнате зазвонил мобильник. Похоже, я срочно понадобилась кому-то еще.
— Ладно, — сказала я Котехову, — жди, скоро подъеду к твоей студии.
— Будешь уже рядом, позвони мне на мобилу, — буркнул Котехов и дал отбой.
На мобильник звонил Арчиров. Толстячок был на грани истерики. В третий или четвертый раз за сегодняшний день.
— Евгения Максимовна, это катастрофа! — завыл он без всяких предисловий. —
— Я уже в курсе, — мрачно перебила я директора. — Где вы находитесь? Я заеду за вами. Поедем выручать вашего «озвезденевшего» Хрыкина.
— Я дома. Уже собирался ложиться спать, но тут позвонили из полиции и сообщили, что Хрыкин устроил пьяный дебош в ресторане и его забрали в отделение!
— Я же говорю, что уже знаю об этом, — повторила я. — Скажите, куда за вами заехать? Этого вашего дебошира надо срочно выручать, в противном случае он рискует прогостить в нашем городе лишнюю неделю. И, заметьте, не по своей воле, а по решению суда.
— О боже, за что мне это?! — простонал Арчиров. — Что я сделал плохого?
— Да прекратите вы стонать, — повысила я голос. — Говорите, куда за вами заехать?
— Не надо за мной заезжать, — голосом смертельно больного прошелестел Арчиров. — Я возьму такси и буду ждать вас в отделении полиции. Надеюсь, вы совершите чудо и на этот раз.
Закончив разговор с директором арт-агентства, я начала собираться. Дверь в мою комнату тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунула голову тетя Мила.
— Ты куда-то собираешься, Женечка? — осторожно спросила она.
— Да, тетя, работа, понимаешь ли. — Я постаралась придать своему лицу максимум серьезности. — Боюсь, ночевать я не приду.
Тетя Мила покачала головой и, ничего не сказав, удалилась.
Котехов, как мы с ним и договорились, ждал меня возле кафе, в котором мы встречались сегодня днем. На этот раз он не полез ко мне с поцелуями. Видимо, иногда и у журналистов просыпается совесть, и они перестают быть бессовестными циниками.
— Куда забрали этого Хрякина? — сердито спросила я, когда Олег сел на переднее сиденье.
— Верно ты перекрутила его фамилию, — ответил Котехов, — действительно, он не Хрыкин, а Хрюкин или Хрякин. Знаешь, что он устроил в кабаке?
— Подробности ты можешь рассказать мне по дороге. Где он сейчас?
— В Волжском отделе, где ж ему еще быть? Только выцарапывать его придется через городское управление.
— Это еще почему?
— Потому что там мне проще договориться. Знакомых больше.
— Понятно, — я включила передачу, и машина плавно тронулась, — а теперь рассказывай, что он умудрился натворить.
По словам Олега, после моего ухода события развивались примерно следующим образом. Ближе к вечеру Хрыкин решил посетить бар в гостинице. Там, видимо, под чутким руководством Галушко певец крепко поднабрался. Как и большинство его сверстников, Хрыкина потянуло на приключения. Он зашел в ближайший от гостиницы ресторанчик. Вначале все было более или менее прилично. Хрыкин просто выпивал и ел. Но, когда доза выпитого превысила критическую массу, певец начал чудить.
Для начала он
— Похоже, на этот раз Хрыкин крепко влип, — подвел итог Котехов. — Полицейские — народ обидчивый, они не прощают, когда их публично бьют по мордам, а уж тем более срывают с них погоны.
— Не понимаю, а где в это время была его охрана? — спросила я. — Они-то куда смотрели?
— А об этом ты у них сама и спросишь, — хмыкнул Олег. — Эти «бегемотики» приехали сразу же после того, как Хрыкина увезли в отделение. Такое впечатление, что они стояли где-то поблизости и ждали только одного: когда его заберут. Надо отдать им должное — убытки ресторану они покрыли, не торгуясь. Да еще и моральный ущерб возместили охране и официанту. А вот с полицией договориться не получилось. Пэпээсники уперлись основательно. Тут без знакомых не обойтись.
— А у тебя, конечно же, такие знакомые есть? — попробовала съехидничать я.
— Представь себе — есть. Правда, придется им заплатить, но это уже не мои проблемы.
Я припарковала машину напротив городского управления УВД и заглушила двигатель. Выходя из машины, машинально бросила взгляд на окна конторы «Овации-95» и остолбенела. В окнах Арчирова горел свет. Впрочем, разбираться в этой странности у меня времени не было. Надо было спасать Хрыкина.
Котехов зашел в управление как к себе домой. Меня это не удивило. Насколько я помнила из его бесконечных рассказов, до начала своей журналистской деятельности он работал опером в уголовном розыске. По его словам, те, с кем он начинал когда-то лейтенантом, давно уже ходят как минимум в майорах.
— Здорово, Семен, — по-свойски обратился он к постовому. — Петрович у себя? Мы с ним договаривались встретиться.
Тот подозрительно покосился на меня и сделал серьезное лицо:
— У себя, только я лишь тебя одного могу пропустить. Сам понимаешь, какая сейчас обстановка! После двадцати ноль-ноль посторонних пропускать не положено.
— Не чуди, — отмахнулся Котехов. — Петрович сам к нам спустится, позвони ему.
Постовой повеселел и принялся набирать номер на служебном телефоне.