Принцип неверности
Шрифт:
Потом я быстро поднялась на второй этаж, где была гримерка Хрыкина, и еще раз прошла весь путь до выхода на сцену, а от нее — к обнаруженной мною пожарной лестнице. Это заняло не более двух-трех минут. Значит, если проделать тот же маршрут бегом, на это уйдет вдвое меньше времени.
Быстро выйдя на улицу, я обогнула Дом культуры. Мой «фолькс» стоял там же, где я его оставила — вплотную к двери служебного входа. Я села в машину, выехала задним ходом на улицу и медленно подкатила к автостоянке, которая примыкала к ДК с другой стороны. Переговоры со сторожем стоянки много времени
Довольная собой, я вернулась в зал. Сцена была почти готова к выступлению. Погорельцова на ней уже не было, и я поспешила в гримуборную к Хрыкину. Что-то он мне ни разу не позвонил! Не может же быть, чтобы человеку за несколько часов заточения ничего не потребовалось? Хотя бы в туалет сходить.
Перед дверью гримерки я остановилась и прислушалась. Внутри была полнейшая тишина. Я осторожно постучала. Результат тот же. Я почувствовала, как у меня все холодеет внутри. Неужели кто-то переиграл меня?! Вчера я договорилась с директрисой, что она отдаст мне ключ от выбранной мною лично гримерки. Пришлось, конечно, ей заплатить, но дело того стоило. И вот теперь выяснялось, что Хрыкина кто-то нашел…
Торопливо достав ключ, я быстро открыла дверь и вошла. Хрыкин, за безопасность которого я так переживала, мирно спал на банкетке, свернувшись калачиком.
— А, это ты, — проворчал он, когда я его растолкала. — Где тебя… вас нелегкая носила? Я тут даже уснуть успел. Есть что-нибудь пожрать?
— У тебя, оказывается, не такие уж и плохие нервы, — ответила я. — Скоро концерт, а ты спишь, как будто у тебя уйма времени и никуда торопиться не надо.
— А чего мне беспокоиться?! — поразился Хрыкин. — Это вы должны беспокоиться! Ну, и Галушка с Вовком. Если со мной что-нибудь случится, никто из вас денег не получит.
— А разве не Погорельцов распоряжается твоими финансами? — спросила я как можно более равнодушным тоном. — Мне говорили, что ты без его согласия даже пачку сигарет не можешь купить.
Хрыкин насупился и недовольно ответил:
— Это раньше так было. Начиная с этих гастролей все будет по-другому — так, как я скажу!
— Вот он где! — раздался у меня за спиной визгливый голос Арчирова. — Погорельцов с Галушко по всему городу носятся, Хрыкин пропал, а он, оказывается, давно уже на месте!
Я обернулась. На пороге, в позе быка перед тореадором во время корриды, стоял директор «Овации-95» Илья Семенович Арчиров.
— О, Конек-горбунок появился, — насмешливо проговорил Хрыкин. — Чего случилось-то?
— Как это — «чего случилось»?! — истошно завопил Арчиров. — Скоро на сцену, а тебя с фонарями по всему городу разыскивать надо?! Ты что себе позволяешь, Хрыкин?! Ты знаешь, что с тобой Владимир Алексеевич сейчас сделает?!
— Ничего он со мной не сделает, — спокойно ответил Хрыкин. — Ты лучше о себе побеспокойся. Напомнить, что с тобой твои хозяева сделают, если узнают о твоих аферах?
Арчиров икнул, но ничего не ответил.
Видимо сообразив, что сболтнул лишнее, Хрыкин тоже примолк и покосился на меня. Пришлось сделать вид, что мне их разговоры совершенно неинтересны. Арчиров судорожно сглотнул и пообещал:
— После поговорим об этом, звезда пленительного счастья!
— Что? Ты мне угрожаешь, боров толстый?! — вскинулся Хрыкин. — Да твое дело — сопеть в две дырки и помалкивать…
Не знаю, чем бы закончилась эта перепалка, если бы не появился Погорельцов. Увидев Макса, он на мгновение опешил. Но — только на мгновение.
— Где ты мотался? — строго спросил он. — Хотя, ладно, поговорим об этом позже. Немедленно переодевайся и готовься к выходу на сцену! А с вами, Евгения Максимовна, мне необходимо переговорить сейчас же.
Едва я вышла в коридор, как Погорельцов зашипел на меня, словно проколотое колесо:
— Что все это значит?! Это вы привезли Макса в Дом культуры?! Вы понимаете, что чуть не сорвали своей самодеятельностью его выступление?! Люди заплатили деньги, пришли получить удовольствие, а любимец публики не вышел на сцену! Вы представляете, какой это скандал?!
— Я все понимаю и все себе представляю, — спокойно ответила я. — Но и вы поймите, что моя задача — обеспечить безопасность этого самого «любимца публики». И я это делаю всеми доступными мне способами.
— А что, вы не могли мне рассказать, какие вы собираетесь предпринять меры?
— Нет, не могла! Знаете, есть такая хорошая поговорка: «Знают двое — знает и свинья». Даже Хрыкин не знает, что я собираюсь предпринять. Я бы, вполне возможно, с удовольствием рассказала вам о своих планах. Но у меня сложилось впечатление, что в вашем коллективе не совсем здоровая обстановка.
— А вы далеко не так наивны, как мне вначале показалось, — проговорил Погорельцов задумчиво. — И все же постарайтесь не импровизировать на ходу. А если вам этого очень сильно захочется, предупредите меня!
— Постараюсь, — пытаясь скрыть сарказм, ответила я, а про себя подумала: «Но не обещаю».
— Кстати, Вадим до сих пор ищет Макса по всему городу, так что на его помощь в первом концерте не рассчитывайте. Вряд ли он успеет приехать до начала действа.
— Тогда попросите помочь вам пару человек из полицейского оцепления. Пусть встанут возле дверей гримерки, а потом проводят Хрыкина на сцену.
— Знаете что, Евгения Максимовна, — возмущение моей «непосредственностью» у Погорельцова явно было неподдельным, — озаботьтесь этим сами! У меня своих забот полон рот. В конце концов, это вы виноваты в том, что наша штатная охрана вынуждена колесить по городу!
Я молча пожала плечами. Дескать, подумаешь, невелика забота — поговорить с полицией! На самом деле я только того и добивалась, чтобы меня никто не контролировал.
Войдя в гримерку, я увидела, что Хрыкин уже переоделся и даже наложил грим. Пора было провожать его на сцену. Публика уже собралась. Даже здесь было слышно, как фанаты скандируют имя своего кумира.