Принцип Пандоры
Шрифт:
Ночь, небо и звезды. А внизу, под звездами, пыль и смерть, ветер и горы. А в горах, внутри гор… это место… место зла и боли, место, где некуда было спрятаться, место, в котором подстерегала смерть, смерть в странных, переливающихся лучах. Смерть постоянно ждала только ее, укрывающуюся в темноте. Бег и боль, бег и кровь… и чей-то непрекращающийся крик…
Все кончено… Дрожа, испытывая головокружение и тошноту, Саавик вернулась к реальности, как прооперированный больной. Она все так же сидела на стуле, а чьи-то ледяные пальцы, словно скальпель, вскрывший и удаливший смертельную опухоль
Открыв глаза, она увидела лицо Спока, но лицо незнакомое: мертвенно-белое, с застывшей гримасой боли и страха. Его дыхание было быстрым и прерывистым, руки дрожали, а во взгляде появилось какое-то странное выражение, которого она не могла объяснить. Нет, не обвинение… Прошло несколько минут, прежде, чем он заговорил.
– Я не знал.
Саавик отвела взгляд, пытаясь сдержать слезы, выступившие на глазах. Нет, только не сейчас, она не позволит себе плакать перед Споком, она скорее умрет, чем так оскорбит его.
– Я не хотела, чтобы ты знал, я не хотела, чтобы вообще кто-либо знал! Мне так… стыдно…
– Не вини себя ни в чем, – тихо отозвался он. – Адмирал Ногура захочет поговорить с тобой. Ты будешь отвечать на его вопросы полностью и правдиво. Ты должна сделать все, что сможешь… У меня же только один вопрос. Смогла бы ты вновь отыскать то место?
Снова вернуться туда? Саавик почувствовала, как подкрадывается страх, и настоящее вновь сменяется прошлым. Окружающие вещи оставались неизменными, но ее присутствие здесь стало призрачным – она вновь погружалась в сон. Теперь страшной реальностью был лишь Хэллгард. Снова вернуться туда? Спок молчал, ожидая ее ответа. Она усилием воли заставила себя нарушить паузу.
–., да. Я смогу найти его.
Спок, кивнув, поднялся. Он молча стоял над ней, будто бы желая сказать еще что-то, но не мог подобрать нужных слов.
– Ты была всего лишь ребенком, Саавик, – наконец произнес он, – в этом нет твоей вины. Оставайся здесь. Подготовься отвечать на вопросы.
Дверь за ним захлопнулась, и по ее щекам заструились слезы. Злые, беспомощные слезы горя и гнева – за людей, не заслуживших смерти, за этот щедрый красивый мир, подаривший ей возможность жить. И за Спока, который, по непонятным для нее причинам, дал ей все, ничего не прося взамен.
В тепле каюты Саавик била дрожь. Слезы на лице высохли. Даже гнев исчез, оставив после себя лишь глухо клокочущий в душе страх. «Только ребенок – не первопричина…»
Но когда это связующее звено распалось, а воспоминание о лице Спока отразило ее собственный ужас и стыд, она ясно осознала нечто новое. Его успокаивающие, мягкие слова замерли, словно эхо, и она больше не верила им. Погибли люди. И Саавик была первопричиной этого. Потому что там, в пещерах Хэллгарда, несколько лет назад, она совершила что-то страшное.
Если бы только она могла вспомнить, что это было…
– Полный провал, адмирал. Никаких воспоминаний об обстоятельствах или событиях, предшествующих этому. В то время она была смертельно запугана и серьезно поранена.
– Можно заставить ее вспомнить?
– Я пытался. Но это за пределами моих возможностей. Не думаю, что дальнейшие попытки увенчаются успехом. Хотя в том, что она видела, нет сомнений.
– А оружие?
– голос Ногура стал жестче.
– Да, небольшие ящики, наполненные опасным светом. Много таких ящиков – тысячи этих предметов хранятся под землей пятой планеты системы 872-го Треугольника, как раз в районе Ромуланской Империи.
– И вы считаете, что это все было четко запланировано?
– Я в этом уверен. Обратите внимание, адмирал: специально сорванная атака, специально спланированный маршрут на Десятую Звездную Базу. Нам следовало быть более осторожными, предвидеть возможную опасность, мы же, обрадованные глупцы, захватили корабль и транспортировали его на свою самую главную исследовательскую базу. На его-то борту и обнаружились эти странные, неведомые нам коробочки. Интересное, не имеющее аналогов, военное открытие. Даже свидетельства саботажа – а он был явно преднамеренным – не открыли нам глаза на коварную миссию ромуланского корабля. Наибольшая опасность скрывалась там, где мы и не подозревали. Это – прекрасно запланированная и тщательно обдуманная диверсия.
– Да, мы с готовностью проглотили наживку! А они не промах!
– Вот именно, сэр. Представьте, как рассуждали ромулане: сложная взаимосвязь, атака внутри атаки. Вы верно заметили, что если бы я не взялся за изучение этого объекта, то им заинтересовался бы кто-то другой. Мы действовали именно так, как можно было предполагать, адмирал. Мы были настолько любопытны, что забыли о собственной безопасности. И ромулане предвидели это.
– Если вы правы, Спок, то должны прекрасно понимать истинный смысл этого выпада.
– Да, сэр. Кроме всего прочего, это означает, на Землю напали.
– И все, что нам известно об этих вещицах, кроме того, что они приносят смерть, это то, что ребенок видел их раньше на Хэллгарде? Во сне?
– Ее можно считать свидетелем. Единственным, который у нас есть.
– Но что дитя вулканцев делало на планете?
– Спросите ее сами, сэр. Думаю, вы нам поверите.
– Хорошо, Спок. Но я молю Бога, чтобы ты оказался не прав.
Главный экран потух. Спок открыл личный файл, который не заглядывал уже много лет. Сканеры на Хэллгарде записали эту странную пустынную равнину, может быть, они зафиксировали еще что-то, ускользавшее раньше от внимания Спока, но жизненно важное для сложившейся ситуации? Кирк тоже работает с экспертной группой. Его жизнь и многое другое зависят от их опыта и хорошо продуманных действий.
–., они все мертвы. В это трудно поверить! – Кински еле стоял на ногах, а лицо его было еще более бледным, чем тогда, когда он вошел в комнату. – А их глаза! Что с ними?
– Замолчи, Кински, – прошептала Ренн, судорожно сглотнув, не в силах оторвать взгляда от страшного зрелища на экране.
– Сядьте, мистер Кински. Доктор Ренн, извините, – тихо сказал Кирк, включая запись. – Ваши друзья?
– Самые близкие, – слабо кивнула она, преодолевая шоковое состояние, пытаясь сдержать набегавшие слезы, – самые дорогие. Спасибо, сэр…