Пришествие необычайного

Головачев Василий Васильевич

– Слушай внимательно, засранец!

Геннадий затравленно оглянулся, бросил пиво на снег, сунул было руку под полу своего мохнатого пальто, но увидел черные, полные жестокого обещания глаза противника и перетрусил.

– Чех-хо… – голос сорвался, и он повторил: – Чег-хо тебе н-надо?

– Повторять больше не буду, мразь! Еще раз приблизишься к Яне или к ее дому на километр – убью! Начнешь искать меня – убью! Пожалуешься своему боссу – убью! Понял?!

Тарасов сделал еще шаг, и Геннадий испуганно загородился

рукой.

– Х-хошо… х-хорошо…

– Пшел вон!

Геннадий отшатнулся, потея и бледнея еще больше, и торопливо засеменил прочь.

– Может, мы тут еще погуляем, командир? – поинтересовался Гроза, поглядывая на Яну. – Для страховки.

Тарасов пожал руки Батону и Грозе, помахал маячившему в отдалении Хану.

– Спасибо, орлы. Можете отдыхать.

– Понадобимся – звони, командир. Но мы тут еще все-таки побродим.

Тарасов повернулся спиной к троице парней, с трудом приходивших в себя, и взял под руку Яну.

– Все в порядке, малыш. Куда пойдем?

– С ума сойти можно! – опомнилась девушка. – Я ничего не поняла…

– Не бери в голову. Куда пойдем? Можем в ресторан, я есть хочу, можем поехать ко мне.

– Я боюсь в ресторан…

– Прекратить бояться! – нарочито строго сказал Тарасов. – Больше ты своего бывшего дружка не увидишь, обещаю!

Яна несмело улыбнулась.

– Как здорово, что ты приехал! Расскажешь, где был?

– В Европах отдыхал.

– А что делал?

– Порядок наводил. Чем меньше государство, тем больше у его вождей спеси и амбиций. Таких надо лечить. Вот я этим и занимался.

Они двинулись мимо шеренги ледяных скульптур, которые обтекала толпа отдыхающих. Приятели Геннадия, с трудом пришедшие в себя, догонять обидчика не решились. Они наконец осознали, что есть более крутые конторы, чем та, в которой служит их босс.

– Кто были те люди? – спросила Яна.

– Какие?

– Что помогли нам.

– Мои друзья.

– Классные у тебя друзья! Они твои телохранители? Или тоже служат в твоем спецназе?

– Бойцы моего подразделения. А телохранители мне не нужны. Охрана нужна только бизнесменам, олигархам да большим чиновникам.

Яна засмеялась.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Что смешного я сказал?

– Нет, это я вспомнила фразу бывшего нашего министра иностранных дел: «Начальник охраны иногда ближе, чем жена. Это в хорошем смысле».

Тарасов кивнул с улыбкой.

– По части косноязычия наши чиновники не имеют равных в мире. Недавно смотрел новости, так там один депутат, человек известный, заявил, что «нет необходимости решать, кто из нас сильнее и чаще любит Россию».

Яна снова засмеялась. Уверенность и спокойствие спутника передались и ей, и настроение девушки заметно улучшилось. Она крепче сжала его локоть.

– Господи, как хорошо, что ты меня нашел!

Владислав остановился, повернул ее к себе, они поцеловались, не обращая внимания на окружающих.

Мелькнувший в толпе Гроза поднял большой палец, и Тарасов незаметно показал ему кулак. Ухмыльнувшийся

лейтенант исчез.

Уже на выходе из сада закудахтал мобильник.

– Тарасов, – сказал Владислав, включая телефон.

Яна удивленно посмотрела на него, и он понял, что проговорился. Она знала его под другой фамилией.

– Когда освободитесь, забегите ко мне, – раздался в трубке голос воеводы Николая, мало чем отличавшийся от ушата холодной воды.

– Может быть, завтра? – мягко попытался Тарасов выразить свое недовольство.

Воевода понял.

– Можно завтра утром.

– Далеко?

– В Кострому.

Тарасов недоуменно хмыкнул.

– Я не ослышался?

– Подробности при встрече, полковник. – Связь прервалась.

– Тебе опять надо уезжать? – огорчилась Яна.

– Завтра, – сказал Владислав. – Не расстраивайся. У нас впереди вечер и ночь. К тому же я не собираюсь уезжать надолго.

Он не знал, зачем его посылают в русский город, располагавшийся всего в пяти часах езды от Москвы, однако надеялся, что командировка не займет много времени. Рядом была любимая женщина, и думать о деле не хотелось.

Данилин

29 декабря

Млада спала, свернувшись в клубочек, и лицо у нее было тихо-умиротворенное, чистое и спокойное. Возможно, она уже привыкла к своему положению защищенной женщины и перестала вспоминать былую жизнь, полную страхов и стрессов.

Андрей поправил одеяло, бесшумно выскользнул из спальни.

Несмотря на позднее утро – стрелка часов миновала цифру «восемь», было еще темно, и квартиру освещали только оранжевые лучи дворового фонаря.

Володя Кабанов еще спал. Вставал он по обыкновению около девяти, а потом в темпе приводил себя в порядок, пил кофе и мчался на работу.

Андрей вышел в коридорчик, привычно прислушиваясь к долетавшим в квартиру сквозь стены звукам. Дом, где жил Кабанов, был рабочим, большинство его обитателей уже проснулось и приводило себя в порядок, чтобы «на автомате» пойти на работу. Дом скрипел паркетом, сопел, шелестел, шагал, пел трубами туалетов и умывальников и напоминал разбуженный улей.

Почистив зубы, Андрей сел на коврик в гостиной и приготовился к упражнению «осознание Мира». Упражнение включало в себя семь «вхождений» в измененное состояние сознания и начиналось со ступени сосредоточения на самом себе, на своем физическом теле.

Через три минуты Андрей чувствовал каждую мышцу, каждый сосудик, каждый нейрон нервной системы. Сердце заработало медленней, спокойнее, но мощнее. Легкие тоже изменили ритм вдоха-выдоха, прокачивая большие объемы воздуха за короткое время – для более интенсивного насыщения крови кислородом. Голова начала кружиться, затем обрела «опору» и прояснилась.

Андрей стал видеть-ощущать всю квартиру со всеми ее спящими обитателями, включая кошку, затем горизонт видения расширился, охватил все здание, заполненное тысячами разнообразных звуков.