Пришествие необычайного
Шрифт:
Рядом проявилось что-то более светлое.
— Целы? — послышался голос Варвары.
— Все в порядке. Только холодно маленько…
— Потерпите, скоро придем на место, там тепло.
— Где мы? Я имею в виду — конкретно в Салехарде.
— Это площадь Курбского. Салехард ведет свою летопись с тысяча четыреста девяносто девятого года, когда князь Семен Курбский в числе других укреплений на Оби заложил Обдорский острожек. На его месте и стоит сейчас Салехард.
— Почему здесь темно? Ночь, что ли?
— Это Ямал. Ночи в августе на севере светлые, просто над нами тучи. Я специально выбрала
— Вы так легко оперируете спецтерминами… кто вы по образованию, Варя?
— Инженер-системотехник, — сухо проговорила женщина, никак не отреагировав на его уменьшительное «Варя». — Идемте.
Она зашагала к темной громаде здания на другой стороне площади. Северцев завороженно посмотрел на ее удалявшуюся спину, пробормотал:
Мы сегодня с тобой никуда не пойдем, Мы пойдем лишь навстречу друг другу…— Что стоите? — обернулась жена Сабирова.
Северцев очнулся и поспешил за ней, оглядываясь по сторонам, анализируя свои впечатления и формулируя теснившиеся на языке вопросы.
Варвара обошла здание, направилась вдоль улочки, вымощенной досками, к белеющей в сумраке церквушке. Свернула на другую улицу, затем на третью, уже асфальтированную. Дома по сторонам, в основном двухэтажные, на сваях — из-за подступающей близко вечной мерзлоты, угрюмо смотрели на людей слепыми проемами окон и чего-то ждали, покинутые даже запахом жизни. Они знали причины своего одиночества, но сообщать об этом гостям не спешили. Если это не прошлое, то что? Боковая веточка времени? Ниша? Виртуально-игровой объем? И как понимать Варвару, заявившую, что нет ни прошлого, ни будущего?
Северцев поискал глазами башню, непреложную деталь прежних выходов на «ось S», не нашел в тучах и догнал спутницу.
— Почему в «хронохвостах» нет людей? Разве эти «хвосты» в какой-то степени не являются вариантами прошлого?
— Являются, — ответила Варвара, продолжая шагать в том же темпе. — Потерпите, мы уже почти пришли.
Дальше двигались молча и через несколько минут свернули к трехэтажному строению с нависающим над центральным входом мезонином. Поднялись по лестнице на третий этаж и остановились у единственной на все здание уцелевшей двери. Впрочем, спустя мгновение Северцев понял, что дверь здесь повешена недавно — сбитая из досок разной толщины и размеров. Варвара достала ключ, повозилась в замке, открыла дверь.
— Лада, это я, не бойся.
В глубине квартиры раздались шаги, появилась светлеющая в темноте фигурка.
— Мамочка!
Мать и дочь обнялись. Варвара оглянулась.
— Не стойте на пороге.
Северцев, чувствуя стеснение и смущение, вошел в квартиру вслед за хозяйкой, закрыл дверь. Варвара вставила в замок ключ и дважды повернула.
— Не гарантия от непрошеных гостей, но так спокойнее. Дочур, зажги свечи.
— Кто это, мам?
— Ты его видела, дядя Олег.
Лада убежала в глубь коридорчика, в проеме двери возник неуверенный дрожащий отсвет свечи.
— Проходите, устраивайтесь. Это убежище временное, поэтому без особых удобств, и потчевать вас практически нечем. Могу
— Я не голоден, — поспешно сказал Северцев, проходя вслед за Варварой в комнату.
Здесь не было ни стола, ни стульев. У стены лежал на полу матрас, накрытый простыней и одеялом. Сверху на них лежала стопка учебников и тетрадей. Еще один свернутый матрас лежал у другой стены. Столом служила широкая доска, положенная на обломки кирпичей. Комната имела два окна, забранные изнутри ставнями и занавешенные одеялами. Кроме матрасов, в помещении находилась вешалка с висящей на ней одеждой. Интерьер довершал миниатюрный камин в углу с выведенной через окно гофрированной трубой. Здесь тоже было холодно, хотя и не так, как на улице. Дочка Варвары куталась в шубку. На ногах у нее были самые настоящие валенки, а на голове — вязаная шапочка.
— Здрасьте, — ответила она на приветствие Северцева, не сводя с него огромных любопытных глаз. И прятались в этих глазищах такое глубокое понимание ситуации, такое знание горестей и печалей жизни, такая внутренняя сила, что Северцев вздрогнул, с удивлением подняв брови.
— Как настроение? — пробормотал он.
— Хорошее… — несмело ответила девочка.
— Извини, что я без цветов и без подарка. Совсем не ожидал тебя увидеть.
— Ничего, не надо подарков… спасибо…
— Она у меня не избалована, — сказала Варвара, разворачивая второй матрас. — Садитесь сюда, больше некуда. Ладушка, затопи камин.
Девочка с готовностью занялась делом, посматривая на гостя с какой-то странной надеждой в глазах. Лишь много позже Северцев понял, с чем была связана эта надежда. В данный же момент его занимали другие мысли.
— Чай будете?
— Если только вместе с вами.
— Поставишь чайник, — посмотрела на дочь Варвара, села на матрас, прислоняясь спиной к стене, улыбнулась виновато. — Устала… весь день на ногах. Теперь задавайте свои вопросы. Кстати, разве ваш друг-угларх не рассказал вам всего?
Северцев примостился на краешке матраса, положил рядом пистолет Виктора и грозный с виду имплантор. Подмигнул покрасневшей Ладе, встретив ее взгляд.
— Кое-что он, конечно, сообщил, но далеко не все. Пожалуй, начну с главного, чего я не понял. Если хотя бы половина из того, что он успел мне объяснить, правда, то устройство мира оказывается совсем не таким, каким его рисует наука и привыкли воспринимать мы. В это почти невозможно поверить.
— Верите вы или не верите, суть от этого не изменится. Создатель сотворил Вселенную сразу и в пространстве и во времени — от начала и до конца. Но проявленная реальность, или, как мы говорим, — Базовый Масс-граф, — скользит по цепи виртуальных состояний согласно Программе.
— Вы хотите сказать, что она пульсирует?
— Можете называть этот процесс пульсациями, но они таковы: Вселенная в каждый последующий квант реализации рождается сразу вся — от начала до конца! И тут же эта пульсация гаснет, умирает, чтобы породить следующую пульсацию-состояние — также от начала и до конца, но уже с некими изменениями, которые инициируются Программой Творца или, если хотите, Божьим Замыслом.
— А предыдущая пульсация… состояние… куда она девается? Вообще перестает существовать?