Пришествие Зверя. Том 3
Шрифт:
Один Император. Один Империум. Одно человечество.
— Будьте любезны, не убивайте так много! — произнес Лаврентий, модулируя голос до пронзительного визга, чтобы перекрыть пальбу. — Для применения оружия требуется, чтобы живые Veridi служили детонаторами.
Круль закатил глаза, ловко переключая селектор пистолета «Палач» размером с ладонь: болт-снаряды разбивали сочленения между пластинами брони, вслед за ними смертоносные иглы прошивали толстые зеленые шкуры.
— Тут еще много, магос, — сказал Курланд.
В вокс-передатчике раздались сдавленный смешок Асгера и треск молнии.
— Займите лестницу! — заорал
Заметив перемены на тактическом дисплее, он покосился влево, на Каваланеру, отделившуюся от других Сестер. Женщины бились с какой-то непостижимой согласованностью, охраняя связанного орочьего псайкера. Сервиторы, тащившие его, были огромны, по мало подходили для боя. Впрочем, они уже прикрыли колдуна от множества шальных пуль, впившихся в их искусственно выращенную плоть, усиленную пласталью. Древина и остальные Сестры быстро перестроились с учетом отсутствия Каваланеры. Та же в свою очередь двинулась к перилам с левой стороны лестницы и быстро перескочила через них.
Курланд видел, как затрепетали полоски пергамента, закрепленные на ее броне, когда она обрушилась па несущихся вверх по лестнице орков. Ее силовой клинок описывал безупречные восьмерки, рассекая чужаков, мимо которых она пробегала. Тело ее двигалось необычайно легко, словно исполняя смертоубийственный танец в абсолютной тишине, прерываемой лишь криками зеленокожих. Ощутив звериным чутьем, что в их ряды вторглась пария, ксеносы дрогнули.
Наплыв подкреплений прервался, и Курланд сумел пробиться к лестничной площадке. Боэмунд движением зрачка передал ему на дисплей зеленую руну, означающую приветствие. Два шагающих танка плечом к плечу, один с реликвийным клинком, другой со штормболтером, оттеснили чужаков за поворот, на последний пролет лестницы. За спиной госпожи Брассанас лорд-командующий увидел двери — большие, но по орочьим и по человечьим меркам недостойные столь значимого места. Из обычного металла, безо всяких украшений, за исключением нескольких наспех нацарапанных знаков на раме. Служебный вход для гретчинов и рабов.
Для людей.
Курланд задумался: а вдруг какой-то особенный символизм, а не только его собственное желание сразиться, побудил Зверя направить их по этому пути? Вожак не хотел завоевания как такового, в противном случае ульи Терры уже давно охватило бы пламя. Он вел священную войну, целями которой были капитуляция и унижение человечества. Вулкан объяснил Курланду, что в случае орков все сводится к вопросам доминирования. Примарх также не раз настаивал, что необходимо верить в себя, в братьев, в дух человека.
— За Дорна, за Вулкана, за Золотой Трон Терры!
Высвободившись из гущи боя, двое огринов атаковали растерянных чужаков. Комиссар Госс жег ксеносов сгустками плазмы, Альфа 13-Джэзал поддерживал его очередями из более мощного каливра.
— Поберегись, Сестра! — крикнул Тирис, срывая с набедренного крепления связку фраг-гранат.
Гадриил и остальные члены истребительной команды последовали его примеру. Каваланера погрузила клинок в грудь орка и пригнулась, когда тот упал.
Воздух наполнился металлом. Самим взрывам не хватало мощности, чтобы хоть немного повредить таким колоссам, но железные осколки сыпались, словно песок, и попадали всюду — в глаза, в сочленения брони, в уязвимые места, которые чужаки могли бы защитить, будь они чуть внимательнее к вопросам функциональности.
Слабости, оказывается, присущи не только людям.
Курланд
В покои Зверя.
Улланор — Горкогрод, внутренний дворец
«Гнев кающихся» описал круг над крышами дворца, как морская птица на зимнем ветру. Он медленно повернулся вокруг оси, потом еще и еще раз, из зияющей в крыле пробоины торчали искрящие провода. Каким-то чудом машина держалась на одной турбине и посадочных двигателях.
Часть крыши над тронным залом Зверя, раскинувшаяся перед глазами Кьярвика, была плоской, словно замерзшее озеро. Один черный штурм катер уже опустился, и высадившиеся из него воины в сером, белом и красном расходились от него, будто трещины по льду. Другой горел прямо в воздухе, и на шипастый парапет смертельным штопором рухнул его остов. Взгляд фенрисийца невольно метался от металлической крыши до облачного неба, потом обратно, и то и другое были рыжевато-бурого цвета — огонь и пепел, первое — искаженное отражение второго.
Ворон Бури ухватился за гидравлические опоры десантной рампы, чтобы не вылететь под действием центробежной силы. Он посмотрел вниз, не испытывая ни тошноты, ни дезориентации, — его организм не страдал от подобных реакций.
— Ближе не получится, — сказал Бальдарих.
Кьярвик с ворчанием отключил магнитизацию сабатонов. Что толку прыгать? Самолет опять крутануло, и фенрисиец, оторвавшись от рампы, замахал в воздухе руками, как его тезка — ворон.
Штурмкатер загудел, разворачиваясь. Сквозь бронестекло Кьярвик увидел, как Атериас и Бор, прижатые к креслам фиксаторами, сражаются с управлением. «Гнев кающихся» резко закрутило на единственной работающей турбине и отнесло в сторону — на несколько метров прочь от крыши. В считаных сантиметрах от выступающего карниза. Кьярвик извернулся, упал на крышу лицом вниз, перекатился в сторону, чтобы смягчить удар, и встал на четвереньки, одной рукой держась за магнитную кобуру. Листовой металл прогнулся под его весом. Его длинные волосы и меховую шкуру трепали гуляющие на высоте ветра.
Он потянул носом воздух. Мертвые орки. Машинное масло. Гарь.
Когда Зарраэль приземлился, словно десантная капсула без реактивных движков, по всей крыше прошло эхо гулкого удара. Расчленитель сразу встал на обе ноги, да так, что правый сабатон проломил металл и погрузился до поножей. Внутренние моторы и суспензоры отозвались с секундной задержкой и распределили силу столкновения по всему доспеху, от пластины к пластине. Сервоприводы зажужжали, когда он резко дернул ногой, высвобождая ее. Фареос оказался рядом мгновением позже, в нескольких метрах от товарища, потом Бальдарих с грацией искусного мечника приземлился едва ли не на цыпочки.
«Гнев кающихся» агонизировал: его корма пронеслась над парапетом, его двигатели контроля высоты исторгали уже сине-белое пламя, работая достаточно напряженно, чтобы удержать корабль на месте, пока высаживались два десятка инквизиторских штурмовиков. Они встали по периметру с лазерными винтовками, целясь вверх и наружу, а инквизитор Виенанд и ее телохранитель Разник быстро выскочили вслед за ними. Агент поддерживал под руку Урквидекса, водя лазпистолетом в поисках угроз.
Последние несколько штурмовиков были уже на конце рампы, когда уцелевшая турбина «Громового ястреба» заглохла. Машина полыхнула маслянистым желтым пламенем, разбрасывая осколки роторных лопастей, и неуправляемые маневровые двигатели резко толкнули ее вбок.